В бочонке со льдом стояла бутыль первача прошедшего двойной перегон. Вина из местных погребов были хороши, но военные предпочитали хмелиться старым, испытанным способом.
Мажордом все-таки был. Он стоял у центрального кресла с величавым и независимым видом. При виде его Булдаков поморщился.
– Уберите этого дурака, – приказал он, – у нас неофициальный завтрак, а он набивает оскомину уже одним своим присутствием.
Мухин услал мажордома и вынул из бочонка запотевшую бутыль. Только вчера, предвидя подобные посещения, он приказал соорудить круглый стол, правда надпись «Первый среди равных» нанести не успели.
– Ну, за дружбу двух великих народов! – провозгласил Олег Палыч первый тост. Король посмотрел, как ловко опрокидываются стопки, и последовал их примеру. Следующие тридцать секунд за столом царил королевский кашель.
– Nothing matters! – успокаивающе похлопал монарха по плечу посол, – поначалу такое сплошь и рядом!
– Адов огонь пожирает меня! – жалобно простонал король, присасываясь к кубку с компотом, после которого почувствовал себя лучше. Видя это, Булдаков налил по второй.
Непривычный к крепким напиткам, франкский организм отправился в нирвану после третьей. Почти профессионально уткнувшись носом в салат, Их Величество изволили почивать.
– Видал, Серега! – восхищенно сказал Олег Палыч, обращаясь к Гончарову, – какого славного родственника я тебе присмотрел! Три рюмки – и готовальня!
Шут вклинился в разговор.
– Как же его в таком виде в замок? Найдутся такие, что скажут: «Опоили короля колдовским зельем росичи!»
– Через час оклемается! – бывалым голосом утешил Мухин, – организм молодой, здоровый! Продолжим, что ли?
– А Его Величество?
– Пускай спит. Рыбный салат – отличная маска для лица. У меня созрел тост, – объявил Мухин вставая.
Главным недостатком Мухина, по мнению Олега Палыча, являлись чрезмерно длинные тосты. Был еще свеж в памяти спич Леонида Иваныча на прощальном ужине. Тогда он своим сбивчивым речитативом заставил полтора часа держать на весу рюмки всех собравшихся.
– Иваныч, бога ради! – взмолился Булдаков, – пусть будет хоть и не смешно, но кратко.
– Мылись мы в бане, – начал Мухин с грузинским акцентом, – и вдруг заходит к нам голая женщина. Мы вскочили и закрылись шайками. А она достает из-за спины пистолет и говорит: «Руки вверх!». Делать нечего – руки мы подняли. Но шайки наши не упали. Выпьем же, товарищи, за ту силу, которая не позволила упасть нашим шайкам!
Все послушно засмеялись.
– Я не знала такого тоста, – сказала Светлана Ивановна.
– Лучше и не знай, – пробормотал супруг, хрустя огурцом.
– Что, командир, проверить может? – спросил Починок.
– Да нет. Я энтим местом ящик водки поднять могу, – ответил подполковник, – боюсь, чтобы она по баням с пистолетом расхаживать не стала…
Брошенный меткой рукою жены финик ударился ему в лоб, отскочил и шлепнулся в наполовину пустую рюмку.
– Ну вот! – вздохнул Булдаков, – второй день в Париже, а на меня уже покушаются. Какое-то дикое место!
Король начал подавать признаки жизни. Он чихнул, и брызги салата обдали Серегу Гончарова, который сидел напротив.
– Ну вот! – невольно повторил тот, – Его Королевское Высочество ведет себя словно обыкновенный забулдыга.
– Ничего-ничего, – ободряюще сказал подполковник, – зато он, может быть, отходчивый!
Сергей отрешенно смотрел в потолок, костяшками пальцев выстукивая на столе марш Мендельсона. Людовик оторвал свою королевскую морду от салата и что-то пробубнил воздев очи горе.
– Что он сказал? – спросил Гончаров у шута. Тот оторвался от ребрышек с картофелем «фри» и раздраженно сказал:
– Чего тут понимать: напилось Его Величество, лицо уронило свое.
– Уронило! – подтвердил Мухин, глядя на выемку в салате, – закусывать надо.
– Точно, – подтвердил Жак облизывая пальцы.
– Возьми, Жак, вилку, коли тебе котлеты приглянулись, – сказала Светлана Ивановна, наколола кусочек котлеты и поднесла ее ко рту паяца. Тот мигом проглотил, затем схватив лежащий возле него прибор, нанизал им цельный шницель и отправил по тому же адресу.
– Ой! – воскликнула Светлана, – так много не нужно. Это во-первых, неудобно, а во-вторых, некрасиво.
– Вкусно! – пробубнил Жак с набитым ртом, прожевал, и выдал уже отчетливее:
– А что до прочего, то я – дурак, а не красна девица, – следом за шницелем последовал кусок селедки. Мадам Булдакова в ужасе всплеснула руками и взглянула рыбьими глазками на супруга.
– Пущай жрет! – милостиво разрешил тот, – у него работа такая. Некрасиво, если шут ведет себя достойней короля. Кстати, о короле. Поднесите ему квасу кисленького!
Жак схватил салфетку и принялся старательно очищать чело монарха от «последствий введения в научный коммунизм».
– Пардон, мсье, – пробормотал король, отхлебнув кваску.
– Их Королевское Величество сконфужены, – принялся объяснять Жак. Все сделали высокоморальные всепонимающие лица. Булдаков традиционным жестом хряснул рюмку за Их Здоровье и другую За Их Любовь. Людовику стало совсем невмоготу и он глянул на шута умоляющим взглядом. Тот все понял, поскучнел, встал со стула и поднял отходную «на посошок».
– Позвольте поблагодарить вас за завтрак! – сказал он, выпив, – к сожалению, неотложные дела призывают нас во дворец.
– Блевать захотелось! – авторитетно заявил Мухин. Жак ему подмигнул.
Булдаков с супругой и Мухин проводили высоких гостей за ворота.
– Может вас все-таки подвести? – спросил Олег Палыч. Шут отрицательно замотал головой.
– Не надо. Тогда Их Величество будет совершенно не в состоянии принять вас сегодня вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147