ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
"
Няня Вика наградила его своей сентиментальностью и романтизмом, а Циля Наумовна заразила маленького Давидика занудливостью. Увы, именно так окружающие оценивали его стремление к совершенству. Они не понимали, что лениться - скучно, а зря тратить время на жмурки и футбол - глупо. И как им всё это объяснишь?
Но больше всего Давиду повезло с учителем. И со школьными товарищами. Их было пятеро у Дмитрия Александровича - самая первая группа у недавнего лицеиста. Всегда серьезный Давид, юркий и быстрый Ричард, здоровенный Игорь по кличке Кнехт, хитрый и веселый Грига и тихий, монументально спокойный Степан. А потом их осталось четверо - тихоню Степашку поймали на том, что он вешал кошек. Затягивал на шее у мурки петлю из лески - и вешал.
Давид был тогда не просто потрясен - он был раздавлен, уничтожен, убит. Пришел печальный дядя из Психологического Надзора и увел Степана, по-прежнему тихого и спокойного. Учитель тогда долго объяснял им, что такое дисторсия психики, и почему иногда даже высшая педагогика бывает бессильна, и как с помощью гипноиндуктора проводят позитивную реморализацию, а неисправимым вживляют мозгодатчик или поселяют в зонах спецкарантина. Так Давидик впервые столкнулся с изнанкой хорошего и справедливого, чистого и прекрасного мира, впервые узнал, что не все люди добры и что есть целые планеты, удел которых - горе, несчастье, нищета, страх. И у Давида появилась цель - он мучительно, до болезненного спазма, захотел сделать счастливыми всех носителей разума, подобных ему самому, все человечества, рассеянные по Млечному Пути.
Учитель, поняв склонности ученика, познакомил Давида с Иваном Лобовым, галактистом. "На необитаемую планету, - гудел Иван добродушно, - посылают людей, которые собираются перестраивать ее природу. В инопланетное общество посылают людей, которые собираются перестраивать сам социум". Лобов долго пугал Давида серой текучкой буден агента КГБ и пугающей отдаленностью результатов вмешательства, но тот был тверд.
Когда Давиду исполнилось двенадцать и вся семья собралась за столом, он заявил, что не будет врачом, как папа, или инженером, как мама. "А кем же наш Давидик хочет стать?" - засюсюкала тетя Муся. "Галактистом!" - отрезал Давид. Прошло ровно десять лет - и он сдержал это обещание, данное самому себе.
- Курсант, вы почему не на занятиях? - прогремел лекторский голос. - Ваша фамилия?
Давид открыл глаза и увидел Силантия Ахмедовича, читавшего им планетологию. Встав и аккуратно одернув комбез, Виштальский ответил:
- Давид Виштальский, младший командор.
Препод хмыкнул - и протянул лопатообразную ладонь. Дава вцепился в нее и крепко пожал.
2
Григорий Зикунов, он же Грига, он же Зикуновишна, парнем был сметливым и даже хитроумным. Однако природная лень, родившаяся прежде него, не давала как следует разгуляться смётке с хитроумием, и это не единожды уберегало Григу от рукоприкладства и членовредительства, ибо невежественные студенческие массы не всегда по достоинству оценивали выдающиеся способности Зикуновишны. Учитель Зикунова сказал ему еще на выпускном, полушутливо-полусерьезно: "Или ты станешь великим человеком, или великим негодяем". Из чего Грига сделал вывод, что ему остается подыскивать постамент под будущий памятник себе любимому, ибо негодяй из него не получился. Вот только что напишут на постаменте?
Грига учился на инженера-контролера, учился легко, но без особого желания - лишь бы диплом заиметь. И каждый год пытался поступить в Центральный прометеум. Его уже узнавали в приемной комиссии, хвалили за упорство, однако на экзаменах валили по-прежнему - без пощады и жалости.
В прошлом году, в четвертый свой приход, Григорий умудрился сдать первый экзамен - по истории. Зато срезался на втором. Их тогда вывели на полигон, сунули каждому по лучемету в руки и дали задание: пройти в некий Центр, сохранив по дороге жизнь и максимум здоровья, - новичков проверяли на скорость реакции, на координацию движений, на быстроту разума.
Грига одолел метров сто и попал в засаду - три биоробота бесшумно накинулись на него, возникнув из зарослей ужасных древовидных папоротников. Короткий бой закончился со счетом "один - ноль". В пользу роботов.
И поплелся "условно-убитый" Грига обратно, дожидаться пятой попытки. Дождался. Провалился. Правда, он стал инженером, но это как-то не впечатляло. Ну, стал себе и стал, подумаешь.
Почему он так рвался в прометеум, Зикунов внятно объяснить не мог. Всю жизнь носиться с факелом цивилизации по Галактике, даруя прогресс недоразвитым расам? Нет, сие нездоровое занятие не влекло Григу. Пожалуй, ему была мила служба как таковая - в полувоенном КГБ, где понятие "офицерская честь" было еще в ходу. Григорий буквально переставал дышать, благоговея и отчаянно завидуя, когда встречал курсантов прометеума. Эти мундирчики. Эти погоны. Девчонки так и липли к "галактистам" - лощеным, стопроцентным, уверенным в себе парням, которым сильно повезло - они поступили-таки в элитное учебное заведение. Так, во всяком случае, думал Грига.
В пору экзаменов он любил заходить в Центральный прометеум, где в круглых коридорах висели портреты самых выдающихся футурмастеров Планеты - Иржи Корды, Форрестола Канна, Олега Зенкова. Грига делал вид, что он - "один из": курсант, еще не убывший на короткие каникулы.
Зикунов гордо вышагивал по коридорам, имитировавшим тоннели-переходники внеземных баз, и представлял, как на эту вогнутую стену... или вот на эту... вешают и его портрет - анфас или вполоборота. Мужественное, посеченное шрамами лицо героя-космопроходца Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Няня Вика наградила его своей сентиментальностью и романтизмом, а Циля Наумовна заразила маленького Давидика занудливостью. Увы, именно так окружающие оценивали его стремление к совершенству. Они не понимали, что лениться - скучно, а зря тратить время на жмурки и футбол - глупо. И как им всё это объяснишь?
Но больше всего Давиду повезло с учителем. И со школьными товарищами. Их было пятеро у Дмитрия Александровича - самая первая группа у недавнего лицеиста. Всегда серьезный Давид, юркий и быстрый Ричард, здоровенный Игорь по кличке Кнехт, хитрый и веселый Грига и тихий, монументально спокойный Степан. А потом их осталось четверо - тихоню Степашку поймали на том, что он вешал кошек. Затягивал на шее у мурки петлю из лески - и вешал.
Давид был тогда не просто потрясен - он был раздавлен, уничтожен, убит. Пришел печальный дядя из Психологического Надзора и увел Степана, по-прежнему тихого и спокойного. Учитель тогда долго объяснял им, что такое дисторсия психики, и почему иногда даже высшая педагогика бывает бессильна, и как с помощью гипноиндуктора проводят позитивную реморализацию, а неисправимым вживляют мозгодатчик или поселяют в зонах спецкарантина. Так Давидик впервые столкнулся с изнанкой хорошего и справедливого, чистого и прекрасного мира, впервые узнал, что не все люди добры и что есть целые планеты, удел которых - горе, несчастье, нищета, страх. И у Давида появилась цель - он мучительно, до болезненного спазма, захотел сделать счастливыми всех носителей разума, подобных ему самому, все человечества, рассеянные по Млечному Пути.
Учитель, поняв склонности ученика, познакомил Давида с Иваном Лобовым, галактистом. "На необитаемую планету, - гудел Иван добродушно, - посылают людей, которые собираются перестраивать ее природу. В инопланетное общество посылают людей, которые собираются перестраивать сам социум". Лобов долго пугал Давида серой текучкой буден агента КГБ и пугающей отдаленностью результатов вмешательства, но тот был тверд.
Когда Давиду исполнилось двенадцать и вся семья собралась за столом, он заявил, что не будет врачом, как папа, или инженером, как мама. "А кем же наш Давидик хочет стать?" - засюсюкала тетя Муся. "Галактистом!" - отрезал Давид. Прошло ровно десять лет - и он сдержал это обещание, данное самому себе.
- Курсант, вы почему не на занятиях? - прогремел лекторский голос. - Ваша фамилия?
Давид открыл глаза и увидел Силантия Ахмедовича, читавшего им планетологию. Встав и аккуратно одернув комбез, Виштальский ответил:
- Давид Виштальский, младший командор.
Препод хмыкнул - и протянул лопатообразную ладонь. Дава вцепился в нее и крепко пожал.
2
Григорий Зикунов, он же Грига, он же Зикуновишна, парнем был сметливым и даже хитроумным. Однако природная лень, родившаяся прежде него, не давала как следует разгуляться смётке с хитроумием, и это не единожды уберегало Григу от рукоприкладства и членовредительства, ибо невежественные студенческие массы не всегда по достоинству оценивали выдающиеся способности Зикуновишны. Учитель Зикунова сказал ему еще на выпускном, полушутливо-полусерьезно: "Или ты станешь великим человеком, или великим негодяем". Из чего Грига сделал вывод, что ему остается подыскивать постамент под будущий памятник себе любимому, ибо негодяй из него не получился. Вот только что напишут на постаменте?
Грига учился на инженера-контролера, учился легко, но без особого желания - лишь бы диплом заиметь. И каждый год пытался поступить в Центральный прометеум. Его уже узнавали в приемной комиссии, хвалили за упорство, однако на экзаменах валили по-прежнему - без пощады и жалости.
В прошлом году, в четвертый свой приход, Григорий умудрился сдать первый экзамен - по истории. Зато срезался на втором. Их тогда вывели на полигон, сунули каждому по лучемету в руки и дали задание: пройти в некий Центр, сохранив по дороге жизнь и максимум здоровья, - новичков проверяли на скорость реакции, на координацию движений, на быстроту разума.
Грига одолел метров сто и попал в засаду - три биоробота бесшумно накинулись на него, возникнув из зарослей ужасных древовидных папоротников. Короткий бой закончился со счетом "один - ноль". В пользу роботов.
И поплелся "условно-убитый" Грига обратно, дожидаться пятой попытки. Дождался. Провалился. Правда, он стал инженером, но это как-то не впечатляло. Ну, стал себе и стал, подумаешь.
Почему он так рвался в прометеум, Зикунов внятно объяснить не мог. Всю жизнь носиться с факелом цивилизации по Галактике, даруя прогресс недоразвитым расам? Нет, сие нездоровое занятие не влекло Григу. Пожалуй, ему была мила служба как таковая - в полувоенном КГБ, где понятие "офицерская честь" было еще в ходу. Григорий буквально переставал дышать, благоговея и отчаянно завидуя, когда встречал курсантов прометеума. Эти мундирчики. Эти погоны. Девчонки так и липли к "галактистам" - лощеным, стопроцентным, уверенным в себе парням, которым сильно повезло - они поступили-таки в элитное учебное заведение. Так, во всяком случае, думал Грига.
В пору экзаменов он любил заходить в Центральный прометеум, где в круглых коридорах висели портреты самых выдающихся футурмастеров Планеты - Иржи Корды, Форрестола Канна, Олега Зенкова. Грига делал вид, что он - "один из": курсант, еще не убывший на короткие каникулы.
Зикунов гордо вышагивал по коридорам, имитировавшим тоннели-переходники внеземных баз, и представлял, как на эту вогнутую стену... или вот на эту... вешают и его портрет - анфас или вполоборота. Мужественное, посеченное шрамами лицо героя-космопроходца Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19