Все обернулись в сторону горящего города и молча ждали. Многие повалились на сухую прошлогоднюю траву или песок речной отмели, не ища никаких укрытий. Обессилевший Антон тоже сел, обхватив колени руками. Ротманн посветил фонариком на часы – половина второго – и опустился рядом. Скоро всякое движение вокруг остановилось. Взрослые прижимали детей к себе, не позволяя им смотреть в ту сторону, куда смотрели они сами.
Второй удар был вдвое, если не втрое, сильнее первого. Через несколько минут люди, скопившиеся на правобережной отмели Эльбы, могли смотреть на часы, не зажигая спичек. Они с ужасом наблюдали, как над городом, в котором еще находилось несколько сотен тысяч человек, растет сплошной столб пламени. Он становился всё выше и выше, поднимаясь в черное небо, в котором кружили сотни самолетов. В какой-то момент языки пламени, переплетающиеся с восходящими струями разноцветного дыма, пепла и пыли, начали медленно вращаться вправо. Верхушка столба стала тоньше и устремилась вверх, достигая облаков.
Антон посмотрел на Ротманна. Его лицо было ярко освещено. На нем застыло выражение отрешенного созерцания, которое бывает, когда человек, отчаянно боровшийся еще несколько минут назад, вдруг опускает руки. Они оба не могли видеть того, что происходило в этот момент там, в центре огненного смерча и вокруг его огромного основания, но понимали, что выжить там невозможно.
Согласно еще не изученным до конца законам термо – и газодинамики, заработал механизм гигантской воздушной печи. Со всех сторон к основанию огненного столба устремились потоки воздуха, питая кислородом процесс горения. По узким переулкам и улочкам старинного города, еще не затронутым огнем и разрушениями, сначала пробежал легкий ветерок. Он поднял и потащил в сторону пожара обрывки бумаг, пыль, прошлогоднюю листву из скверов и с неприбранных газонов. Вдоль тротуаров потянулись струи мелкого мусора. Всё это устремилось к полыхающему центру города и по мере приближения к нему разгонялось, поднимаясь всё выше над мостовыми.
Последняя группа бомбардировщиков, освободившись от груза, уже набирала высоту, уходя на запад. Но запущенный ими смерч только усиливался, раскручивая обороты. Для поддержания горения ему требовалось всё больше кислорода которого уже давно не было в эпицентре пожара, и он забирал его с окрестных улиц, вытягивал из домов и подвалов. Уже не только листва и бумага летели вместе с воздушными вихрями в поддувало этой адской печи. Поломанные или вырванные с корнем деревья, сорванные с крыш листы железа и оказавшиеся на улицах люди – всё это волоклось, сопротивлялось, но в конечном счете засасывалось в горнила объятых гудящим пламенем улиц. Даже стоящие в сотнях метров от границы огня автомобили пришли в движение под напором ураганного ветра. Они не катились, а, повернувшись боком, сначала перемещались отдельными короткими рывками, а потом вовлекались в непрерывное движение, крутясь и переворачиваясь.
Те, кто находился в прочных подвалах и бомбоубежищах и не был раздавлен рухнувшими перекрытиями, стали ощущать резкую нехватку воздуха для дыхания. Смерч вытягивал его из всех щелей, и созданное этим разрежение засасывало снаружи продукты горения и окись углерода. Люди задыхались сотнями, не понимая, что происходит.
Вместе с лишенным кислорода раскаленным воздухом, угарным газом и дымом в убежища устремился жар, убивая тех, кто еще не задохнулся. Температура, поднявшаяся в эпицентре пожара выше полутора тысяч градусов, плавила металлические конструкции и заставляла взрываться бетон. Она не оставляла никаких шансов и многим из тех, кто спрятался внизу. Хорошо, что там не было уже свидетелей того, как из пузырящихся человеческих тел вытапливается жир и они превращаются в груды мокрого осевшего тряпья, которое из-за отсутствия кислорода даже не может воспламениться.
Гросс Гартен – королевский дрезденский парк – был заполнен людьми. Они скопились здесь в надежде, что этот прямоугольник лесопарковой зоны не подвергнется бомбардировке. Но первые же самолеты-лидеровщики развесили вокруг него сигнальные ракеты, и тысячи зажигалок полетели в обозначенную таким образом цель. Бушевавший вокруг парка огонь сомкнулся, пожирая траву, деревья и людей, сгоревшие останки которых были разорваны и разметаны вихрем на сотни метров. Не менее десяти тысяч человек, переживших первый налет, были кремированы заживо на старых аллеях королевского парка.
Самолеты скрылись за пришедшим с запада тяжелым облачным покровом. Казалось, что кто-то там наверху хочет занавесить непроницаемым занавесом землю, чтобы не видеть всего, что творилось на ней.
Люди еще долго продолжали смотреть на вращающийся столб, и только когда тот вдруг, потеряв устойчивость, распался, с них стало спадать гипнотическое оцепенение. Пожар вновь стал обычным. Он расширялся, захватывая всё новые кварталы, но уже был понятен и предсказуем. Появилась надежда, что уцелевшие окраины устоят хотя бы с наветренной стороны.
– Вы говорите, они прилетят еще? – спросил Ротманн. Антон покачал головой.
– Тогда нужно идти.
– Куда?
– Поищем, где можно отдохнуть пару часов. Здесь мы замерзнем.
С трудом поднявшись, Антон заковылял следом за Ротманном в сторону видневшихся вдали строений. Становилось действительно холодно. С северо-запада потянуло промозглым сырым ветерком, пришедшим вместе с тяжелыми тучами. Постепенно Антон разошелся и, догнав штурмбаннфюрера, держался рядом. Он ежеминутно оборачивался, чтобы посмотреть на пожар.
– Что вы всё время оглядываетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166