Он был беззлобен, не вредничал и по-
своему жалел меня, так как видел всю эту мою несуразную жизнь. Он был мален
ький исполнитель своих функций, как и Александра Николаевна, и не делал л
юдям «от себя» сознательного вреда. Вредной была вся эта чудовищная сист
ема, весь этот страшный механизм. Еще, наверное, молодость спасала меня. Я
ведь только теперь осознаю, чт'о это было такое, а тогда это было ясно толь
ко для взрослых, умудренных, бывалых людей. Умные люди и тогда понимали в ч
ем дело, а не «прозрели» после XX Съезда, как это теперь некоторые утвержда
ют.
Вот в какой обстановке существовал наш дом Ц если его можно было теперь
так называть Ц вплоть до самой войны. Дедушка с бабушкой жили еще в Зубал
ове и все мы ездили туда летом. Еще собирались все вместе у отца на даче, ез
дили в Сочи, смотрели там новые, только что построенные, дачи. Для отца арх
итектор Мирон Иванович Мержанов построил чудесные три дома: один в Сочи,
недалеко от Мацесты на месте, выбранном отцом еще вместе с мамой; другой
Ц не доезжая Гагры, около Холодной Речки; третий за Адлером, возле речки М
юсс'eра. На квартиру к нам в Кремль еще заходили оба Сванидзе, дядя Павлуша,
и Реденсы. Но без мамы все это уже было не то. Все распалось Ц и дом, и отнош
ения взаимной заинтересованности и дружбы. Я помню очень хорошо, как пос
ледний раз приходил дядя Алеша Сванидзе Ц грустный, подавленный. Он дол
жно быть, уже чувствовал, что происходит; уже шли аресты в Грузии, откуда и
начал Берия…. Дядя Алеша долго сидел в моей комнате, ожидая отца Ц играл с
о мной, целовал, качал на коленях. Потом пришел отец. Он очень редко приход
ил один, Ц обычно с ним приходили все, кто был у него днем в его рабочем каб
инете, чтобы продолжить за столом деловые разговоры. Вряд ли дяде Алеше б
ыло удобно разговаривать с ним при всех. Отец как бы демонстративно отре
шился от всех семейных дел, от семьи, от родных и близких ему людей. Смерть
мамы страшно ударила его, опустошила, унесла у него веру в людей и в друзей
. Он всегда считал маму своим ближайшим и верным другом, Ц смерть ее он ра
сценил как предательство, как удар ему в спину. И он ожесточился. Должно бы
ть, общение с близкими было для него каждый раз тяжким напоминанием о ней.
И он стал избегать этого общения. Именно в эту полосу духовного опустоше
ния и ожесточения так ловко подъехал к нему Берия, до того лишь изредка по
являвшийся в Сочи, когда отец отдыхал там. Теперь он завладел доверием от
ца и очень скоро пролез, с его поддержкой, в первые секретари ЦК Грузии. Ст
арая закавказская большевичка О. Г. Шатуновская рассказывала мне, как по
трясены были все партийцы Грузии этим назначением, как упорно возражал п
ротив этого Орджоникидзе, Ц но отец настоял на своем. Из первых секретар
ей ЦК Грузии до Москвы путь уже был недолог. В 1938 году Берия воцарился в Мос
кве и стал ежедневно бывать у отца, и его влияние на отца не прекращалось д
о самой смерти. Я говорю не случайно о его влиянии на отца, а не наоборот. Я с
читаю, что Берия был хитрее, вероломнее, коварнее, наглее, целеустремленн
ее, тверже, Ц следовательно сильнее, чем отец. У отца были слабые струны,
Ц он мог сомневаться, он был доверчивее, грубее, резче; он был проще, его мо
жно было провести такому хитрецу, как Берия. Этот знал слабые струны отца
Ц уязвленное самолюбие, опустошенность, душевное одиночество, и он лил
масло в огонь, и раздувал его сколько мог, и тут же льстил с чисто восточны
м бесстыдством. Льстил, славословил так, что старые друзья морщились от с
тыда, Ц они привыкли видеть в отце равного товарища… Страшную роль сыгр
ал Берия в жизни всей нашей семьи. Как боялась его и как ненавидела его мам
а! Все друзья ее Ц оба Сванидзе, сестра Сванидзе Марико (работавшая секре
таршей у Авеля Енукидзе), сам Енукидзе пали первыми, как только Берия смог
убедить отца в том, что это его личные недруги и недоброжелатели… Я уже го
ворила, что во многом отец и Берия повинны вместе. Я не стану перекладыват
ь вину с одного на другого. Они стали, к сожалению, духовно неразрывны. Но в
лияние этого ужасающего, злобного демона на отца было слишком сильным и
неизменно эффективным… Шатуновская говорила мне, что роль Берия во врем
я гражданской войны на Кавказе была двусмысленной… Он был прирожденный
провокатор и, как разведчик, обслуживал то дашнаков, то красных, Ц по мер
е того как власть переходила то к одним, то к другим. Шатуновская утвержда
ет, что однажды нашими военными Берия был арестован, Ц он попался на пред
ательстве и сидел, ожидая кары, Ц и что была телеграмма от С. М. Кирова (ком
андовавшего тогда операциями в Закавказье) с требованием расстрелять п
редателя. Этого не успели сделать, так как последовали опять военные дей
ствия и всем было не до этого маленького человечка. Но об этой телеграмме,
о том, что она была, знали все закавказские старые большевики; знал о ней и
сам Берия… Не здесь ли источник злодейского убийства Кирова много лет сп
устя? Ведь сразу после убийства Кирова в 1934 году Берия выдвигается и начин
ает свое движение наверх… Как странно совпадают эти два события Ц гибел
ь одного и выдвижение другого. Наверное, Киров не допустил бы, чтобы этот ч
еловек стал членом ЦК… Сергей Миронович Киров был большим другом нашей с
емьи давно, наверное, еще с Кавказа. Знал он отлично и семью дедушки, а маму
мою очень любил. У меня одна фотография: Киров и Енукидзе у гроба мамы, Ц т
акая скорбь на суровых лицах этих двух сильных, не склонных к сентимента
льности, людей…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67