Александра Николаевна Накашидз
е. к великой моей радости, получила «доносчику Ц первый кнут!» и была выст
авлена вон из нашей квартиры. Шпионство за мной, копанье в моих тетрадках
и письмах, подслушивание телефонных разговоров с Каплером и т. п. ее не спа
сли… Отцу надоела ее глупость, Ц к тому же она плохо справлялась со своим
и функциями и не «уберегла» меня от соблазнов… Она срочно вышла замуж за
одного ответственного грузинского товарища и навсегда отбыла из нашег
о дома, Ц чему была и сама несказанно рада… Осенью 1943 года, когда я пошла в у
ниверситет, был «отменен» и дядька мой М. Н. Климов, Ц я умолила отца упраз
днить эту «охрану», так как невозможно было срамиться перед студентами.
Отец неожиданно понял меня и согласился… Только няня моя оставалась со м
ной еще долго Ц до самой своей смерти в 1956 году. Она по-прежнему что-то шила
в своей комнате рядом с моей, стрекотала там ее швейная машинка. Иногда он
а тихонько приносила ко мне тарелку с очищенными и нарезанными яблоками
, или чай с маленькими тартинками, Ц а я сидела уткнувшись в свои книжки. С
отцом я стала видеться крайне редко. Он перестал приезжать обедать домой
, как раньше, и стал уезжать к себе в Кунцево, вместе со всеми, кто его постоя
нно окружал Ц обедали все там. Весной 1944 года я вышла замуж. Мой первый муж,
студент, как и я, был знакомый мне еще давно, Ц мы учились в одной и той же ш
коле. Он был еврей, и это не устраивало моего отца. Но он как-то смирился с э
тим, ему не хотелось опять перегибать палку, Ц и поэтому он дал мне согла
сие на этот брак. Я ездила к отцу специально для разговора об этом шаге. С н
им вообще стало трудно говорить. Он был раз и навсегда мной недоволен, он б
ыл во мне разочарован. Был май, все цвело кругом у него на даче Ц кипела че
ремуха, было тихо, пчелы жужжали… «Значит, замуж хочешь?» Ц сказал он. Пот
ом долго молчал, смотрел на деревья… «Да, весна…», Ц сказал он вдруг. И доб
авил: «Черт с тобой, делай, что хочешь…» В этой фразе было очень много. Она о
значала, что он не будет препятствоват ь, и благодаря этому мы три года про
жили безбедно, имели возможность оба спокойно учиться. Я беззаботно роди
ла ребенка и не думала о нем Ц его растили две няни Ц моя и та, которая выр
астила Яшину Гулю, мою племянницу. Только на одном отец настоял Ц чтобы м
ой муж не появлялся у него в доме. Нам дали квартиру в городе, Ц да мы были
и довольны этим… И лишь одного он нас лишил Ц своего радушия, любви, челов
еческого отношения. Он ни разу не встретился с моим первым мужем, и твердо
сказал, что этого не будет. «Слишком он расчетлив, твой молодой человек»…
Ц говорил он мне. «Смотри-ка, на фронте ведь страшно, там стреляют, Ц а он,
видишь, в тылу окопался…» Я молчала и не настаивала на встрече, она плохо б
ы кончилась… Теперь я видела отца очень редко. После этой встречи только
через полгода, осенью. Я сказала, что жду ребенка. Он размягчился и разреши
л нам с мужем ездить в Зубалово Ц «тебе нужен воздух», сказал он. Мы стали
снова ездить туда, совсем одни. Там было так пусто! Василий был на фронте с
о своей дивизией, потом Ц корпусом. Он шел и шел в гору Ц генерал, ордена, м
едали, Ц и все больше пил. 9-го мая 1945 года, когда по радио объявили о конце во
йны, Ц я позвонила отцу. Было раннее утро. Я ужасно волновалась, Ц в Моск
ве было шумно, весело, уже все знали о победе… «Папа, поздравляю тебя, побе
да!» Ц смогла только сказать я, и мне захотелось плакать. «Да, победа!» Ц с
казал он. Ц «Спасибо. Поздравляю тебя! Как ты себя чувствуешь?» Я чувство
вала себя великолепно, как все в Москве в тот день! Мы с мужем собрали в сво
ей квартире всех своих знакомых, Ц набилась полная квартира, пили шампа
нское, танцевали, пели… Улицы были полны народу, Ц я боялась выйти, я ждал
а уже через две недели ребенка. Я и родила его легко Ц такое веселое было
у всех состояние духа, так радостно было всем в тот май 1945 года! А отца я увид
ела снова лишь в августе, Ц когда он возвратился с Потсдамской конферен
ции. Я помню, что в тот день, когда я была у него Ц пришли обычные его посети
тели и сказали, что американцы сбросили в Японии первую атомную бомбу… В
се были заняты этим сообщением, и отец не особенно внимательно разговари
вал со мной. А у меня были такие важные Ц для меня Ц новости. Родился сын! Е
му уже три месяца и назвали его Иосиф… Какое значение могли иметь подобн
ые мелочи в ряду мировых событий, Ц это было просто никому не интересно…
К тому же мой брат успел что-то наговорить отцу нелестное о моем муже, Ц и
отец был холоден, безразличен, замкнут. В следующий раз мы увиделись неск
оро… Отец заболел, и болел долго и трудно. Сказались напряжение и усталос
ть военных лет и возраст, Ц ему ведь было уже шестьдесят шесть лет. Я даже
не помню, виделись ли мы с ним зимой 1945-46 года… Я снова училась в университет
е Ц надо было наверстывать пропущенный из-за ребенка год… Мы жили с муже
м в городской нашей квартире, учились оба. Наш сын жил в Зубалове с нянями
Ц моей и своей. Отец, очевидно, считал, что поскольку все, что надо, для меня
делается, Ц чего же еще требовать? С моим мужем он твердо решил не знаком
иться. Он никогда не требовал, чтобы мы расстались. Мы расстались весной 1947
года Ц прожив три года Ц по причинам личного порядка, и тем удивительне
е было мне слышать позже, будто отец настоял на разводе, будто он этого пот
ребовал. За это время я видела его, наверное, еще раза два. Летом 1946 года он уе
хал на юг Ц впервые после 1937-го года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67