Появлялся и Хрущев. С 1949-го года, посл
е ареста его жены. Молотов был фактически не у дел, и его даже в дни болезни
отца не позвали. Надо сказать, что в это самое последнее время даже давниш
ние приближенные отца были в опале: неизменный Власик сел в тюрьму зимой
1952 года, и тогда же был отстранен его личный секретарь Поскребышев, служив
ший ему около 20-ти лет.
, привычные разговоры, остроты, шутки многолетней давности. Странн
о Ц отец не курит. Странно Ц у него красный цвет лица, хотя он обычно всег
да был бледен (очевидно, было уже сильно повышенное давление). Но он, как вс
егда, пьет маленькими глотками грузинское вино Ц слабое, легкое, аромат
ное.
Странно все в комнате Ц эти дурацкие портреты писателей на стенах, эти «
Запорожцы», эти детские фотографии из журналов… А, впрочем, Ц что странн
ого, захотелось человеку, чтобы стены не были голыми; а повесить хоть одну
из тысяч дарившихся ему картин, он не считал возможным. Правда, в углу комн
аты висит в раме китайская вышивка, Ц яркий огромный тигр, Ц но она виси
т там еще с довоенных времен, это уже привычно. Застолье было обычным, Ц н
ичего нового. Как будто мир вокруг не существует. Неужели все эти, сидящие
здесь люди, еще сегодня утром не узнали что-нибудь свежего и интересного
со всех концов мира? Ведь они же располагают информацией, как никто иной, н
о похоже, что не располагают. Когда я уходила, отец отозвал меня в сторону,
и дал мне деньги. Он стал делать так в последние годы, после реформы 1947 года,
отменившей бесплатное содержание семей Политбюро. До тех пор я существо
вала вообще без денег, если не считать университетскую стипендию, и вечн
о занимала у своих «богатых» нянюшек, получавших изрядную зарплату. Посл
е 1947 года отец иногда спрашивал в наши редкие встречи: «Тебе нужны деньги?»
Ц на что я отвечала всегда «нет». Ц «Врешь ты, Ц говорил он, Ц сколько т
ебе нужно?» Я не знала, что сказать. А он не знал ни счета современным деньг
ам, ни вообще сколько что стоит, Ц он жил своим дореволюционным представ
лением, что сто рублей Ц это колоссальная сумма. И когда он давал мне две-
три тысячи рублей, Ц неведомо, на месяц, на полгода, или на две недели, Ц т
о считал, что дает миллион… Вся его зарплата ежемесячно складывалась в п
акетах у него на столе. Я не знаю, была ли у него сберегательная книжка, Ц н
аверное нет. Денег он сам не тратил, их некуда и не на что было ему тратить. В
есь его быт, дачи, дома, прислуга, питание, одежда, Ц все это оплачивалось г
осударством, для чего существовало специальное управление где-то в сист
еме МГБ, а там Ц своя бухгалтерия, и неизвестно сколько они тратили… Он и
сам этого не знал. Иногда он набрасывался на своих комендантов и генерал
ов из охраны, на Власика, с бранью: «Дармоеды! Наживаетесь здесь, знаю я, ско
лько денег у вас сквозь сито протекает!» Но он ничего не знал, он только ин
туитивно чувствовал, что улетают огромные средства… Он пытался как-то п
ровести ревизию своему хозяйству, но из этого ничего не вышло Ц ему подс
унули какие-то выдуманные цифры. Он пришел в ярость, но так ничего и не мог
узнать. При своей всевластности он был бессилен, беспомощен против ужаса
ющей системы, выросшей вокруг него как гигантские соты, Ц он не мог ни сл
омать ее, ни хотя бы проконтролировать… Генерал Власик распоряжался мил
лионами от его имени, на строительство, на поездки огромных специальных
поездов, Ц но отец не мог даже толком выяснить где, сколько, кому… Он пони
мал, что, должно быть, мне все-таки нужны деньги. Последнее время я училась
в аспирантуре Академии общественных наук, где была большая стипендия, та
к что я была сравнительно обеспечена. Но отец, все-таки, изредка давал мне
деньги и говорил: «А это дашь Яшиной дочке»… В ту зиму он сделал много для
меня. Я тогда развелась со своим вторым мужем и ушла из семьи Ждановых. Оте
ц разрешил мне жить в городе, а не в Кремле Ц мне дали квартиру, в которой я
живу с детьми по сей день. Но он оговорил это право по-своему Ц хорошо, ты х
очешь жить самостоятельно, тогда ты не будешь больше пользоваться ни каз
енной машиной, ни казенной дачей. «Вот тебе деньги Ц купи себе машину и ез
ди сама, а твои шоферские права покажешь мне», Ц сказал он. Меня это вполн
е устраивало. Это давало мне некоторую свободу и возможность нормально о
бщаться с людьми, Ц живя снова в Кремле, в нашей старой квартире, это было
бы невозможно. Отец не возражал, когда я сказала, что ухожу от Ждановых. Ц
«Делай, как хочешь» Ц ответил он. Но он был недоволен разводом, это было е
му не по сердцу… «Дармоедкой живешь, на всем готовом?» Ц спросил он как-т
о в раздражении. И, узнав, что я плачу за свои готовые обеды из столовой, нес
колько успокоился. Когда я переехала в город в свою квартиру, Ц он был до
волен: хватит бесплатного жительства… Вообще, никто так упорно, как он, не
старался прививать своим детям мысль о необходимости жить на свои средс
тва. «Дачи, казенные квартиры, машины, Ц все это тебе не принадлежит, не сч
итай это своим» Ц часто повторял он… Он и сейчас, в последний раз дал мне
пакет с деньгами, и напомнил: «А это Ц отдай Яшиной дочке». Я уехала. Я хоте
ла приехать еще раз в воскресенье 1-го марта, Ц но не смогла дозвониться. С
истема была сложной, Ц надо было сперва звонить к «ответственному дежу
рному» из охраны, который говорил, «есть движение» или «движения пока не
т», Ц что означало, что отец спит, или читает в комнате, а не передвигается
по дому. Когда «не было движения», то и звонить не следовало;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67