а отец мог спа
ть среди дня в любое время, Ц режим его был весь перевернут. А на утро 2-го м
арта 1953 меня вызвали с занятий в Академии и велели ехать в Кунцево… Я уже эт
о все описала. Я с этого начала. Но это не конец. Я еще не хочу кончать мои пи
сьма.

19

Моего брата Василия тоже вызвали 2-го марта 1953 года. Он тоже сидел нескольк
о часов в этом большом зале, полном народа, но он был, как обычно в последне
е время, пьян, и скоро ушел. В служебном доме он еще пил, шумел, разносил врач
ей, кричал, что «отца убили», «убивают», Ц пока не уехал наконец к себе. Он
был в это время слушателем Академии генштаба, куда его заставил поступит
ь отец, возмущавшийся его невежеством. Но он не учился. Он уже не мог, Ц он
был совсем больной человек Ц алкоголик. Его судьба трагична. Он был «про
дуктом» и жертвой той самой среды, системы, машины, которая породила, взра
щивала, и вбивала в головы людей «культ личности», благодаря которому он
и смог сделать свою стремительную карьеру. Василий начал войну двадцати
летним капитаном и окончил ее двадцатичетырехлетним генерал-лейтенан
том… Его тащили за уши наверх, не считаясь ни с его силами, ни со способнос
тями, ни с недостатками, Ц думали «угодить» отцу. В 1947 году он вернулся из В
осточной Германии в Москву и его сделали командующим авиацией Московск
ого военного округа, Ц несмотря на то что, будучи алкоголиком, он сам даж
е уже не мог летать. С этим никто не считался тогда. Отец видел его состоян
ие, ругал его беспощадно, унижал и бранил при всех, как мальчишку, Ц это не
помогало, потому что с болезнью надо было бороться иначе, а этого Василий
не желал, и никто не осмеливался ему это предложить… Отец был для него еди
нственным авторитетом, Ц остальных он вообще не считал людьми, стоящим
и внимания. Какие-то темные люди Ц футболисты, массажисты, спортивные тр
енеры и «боссы» толкались вокруг него, подбивая его на разные аферы, на ма
хинации с футбольными и хоккейными командами, на строительство за казен
ный счет каких-то сооружений, бассейнов, дворцов культуры и спорта… Он не
считался с казной, ему было дано право распоряжаться в округе огромными
суммами, а он не знал цены деньгам… Жил он в своей огромной казенной даче,
где развел колоссальное хозяйство, псарню, конюшню… Ему все давали, все р
азрешали Ц Власик стремился ему угодить, чтобы Василий смог в должную м
инуту выгородить его перед отцом. Он позволял себе все: пользуясь близос
тью к отцу, убирал немилых ему людей с дороги, кое-кого посадил в тюрьму. Ем
у покровительствовали и куда более важные лица
Берия, Абакумов, Булганин.

, чем Власик, Ц им вертели как марионеткой, ему давали ордена, погон
ы, автомобили, лошадей, Ц его портили и развращали, Ц пока он, был нужен. Н
о, когда после смерти отца он перестал быть нужен Ц его бросили, и забыли…
С Московского округа его снял еще отец, летом 1952 года. 1 мая 1952 года командова
ние запретило пролет авиации через Красную площадь, так как было пасмурн
о и ветрено, Ц но Василий распорядился сам, и авиация прошла, Ц плохо, вра
зброс, чуть ли не задевая шпили исторического музея… А на посадке нескол
ько самолетов разбилось… Это было неслыханное нарушение приказа коман
дования, имевшее трагические последствия. Отец сам подписал приказ о сня
тии Василия с командования авиацией Московского округа.
Куда было деваться генерал-лейтенанту? Отец хотел, чтобы он закончил Ака
демию генштаба, как это сделал Артем Сергеев (старый товарищ Василия с де
тских лет, с которым он давно уже раздружился). «Мне семьдесят лет, Ц гово
рил ему отец, Ц а я все учусь» Ц и указывал на книги, которые он читал Ц и
стория, военное дело, литература… Василий согласился, поступил в Академи
ю, но не был там ни разу, Ц он не мог. Его надо было срочно положить в больни
цу и лечить, лечить от алкоголизма, пока еще не поздно, Ц но он сам не желал
, а кто же будет лечить насильно генерала? Да еще такого генерала? Он сидел
на даче и пил. Ему не надо было много пить. Выпив глоток водки, он валился на
диван и засыпал. В, таком состоянии он находился все время. Смерть отца пот
рясла его. Он был в ужасе, Ц он был уверен, что отца «отравили», «убили»; он
видел, что рушится мир, без которого ему существовать будет невозможно. В
дни похорон он был в ужасном состоянии и вел себя соответственно, Ц на вс
ех бросался с упреками, обвинял правительство, врачей, всех, кого возможн
о, Ц что не так лечили, не так хоронили… Он утратил представление о реаль
ном мире, о своем месте, Ц он ощущал себя наследным принцем. Его вызвали к
министру обороны
Тогда это был Булганин.
, предложили утихомириться. Предложили работу Ц ехать командоват
ь в один из округов. Он наотрез отказался, Ц только Москва, только авиаци
я Московского округа, Ц не меньше! Тогда ему просто предъявили приказ: ку
да-то ехать и работать там. Он отказался. Как, Ц сказали ему, Ц вы не подчи
няетесь приказу министра? Вы, что же, не считаете себя в армии? Ц Да, не счи
таю, ответил он. Ц Тогда снимайте погоны Ц сказал министр в сердцах. И он
ушел из армии. И теперь уже сидел дома и пил, Ц генерал в отставке.
Свою третью жену он выгнал. Вторая жена, которую он снова привел в дом, теп
ерь ушла от него сама. Он был невозможен. И он остался совершенно один, без
работы, без друзей, никому не нужный алкоголик… Тогда он совсем потерял г
олову. Апрель 1953 года он провел в ресторанах, пил с кем попало, сам не помнил,
что говорил. Поносил все и вся. Его предупреждали, что это может кончиться
плохо, он на все и на всех плевал, Ц он забыл, что времена не те, и что он уже
не та фигура…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67