Участки, оставленные вокруг соснового леса, Ц стройного,
сухого Ц тоже тщательно чистились; там росла земляника, черника, и возду
х был какой-то особенно свежий, душистый. Я только позже, когда стала взро
слой, поняла этот своеобразный интерес отца к природе, интерес практичес
кий, в основе своей Ц глубоко крестьянский. Он не мог просто созерцать пр
ироду, ему надо было хозяйствовать в ней, что-то вечно преобразовывать. Бо
льшие участки были засажены фруктовыми деревьями, посадили в изобилии к
лубнику, малину, смородину. В отдалении от дома отгородили сетками небол
ьшую полянку с кустарником и развели там фазанов, цесарок, индюшек; в небо
льшом бассейне плавали утки. Все это возникло не сразу, а постепенно расц
ветало и разрасталось и мы, дети, росли, по существу, в условиях маленькой
помещичьей усадьбы с ее деревенским бытом, Ц косьбой сена, собиранием г
рибов и ягод, со свежим ежегодным «своим» медом, «своими» соленьями и мар
инадами, «своей птицей». Правда, все это хозяйство больше занимало отца, ч
ем маму. Мама лишь позаботилась о том, чтобы возле дома цвели весной огром
ные кусты сирени и насадила целую аллею жасмина возле балкона. А у меня бы
л маленький свой садик, где моя няня у чила меня ковыряться в земле, сажать
семена настурций и ноготков. Маму больше заботило другое Ц наше образо
вание и воспитание. Мое детство с мамой продолжалось всего лишь шесть с п
оловиной лет, но за это время я уже писала и читала по-русски и по-немецки,
рисовала, лепила, клеила, писала нотные диктанты. Моему брату и мне посчас
тливилось: мама добывала откуда-то замечательных воспитательниц (о свое
й няне я скажу особо). В особенности это требовалось для моего брата Васил
ия, слывшего «трудным ребенком». Возле брата находился чудесный человек
, «учитель» (как его называли), Александр Иванович Муравьев, придумывавши
й интересные прогулки в лес, на реку, рыбалки, ночевки у реки в шалаше с вар
кой ухи, походы за орехами, за грибами, и еще Бог весть что. Конечно, это дела
лось с познавательной целью, вперемежку с занятиями, чтением, рисованием
, разведением кроликов, ежей, ужей, и прочими детскими полезными забавами.
Попеременно с Александром Ивановичем с нами проводила все дни, лето и зи
му, воспитательница (тогда не принято было называть ее «гувернанткой») Н
аталия Константиновна, занимавшаяся с нами лепкой из глины, выпиливание
м всяких игрушек из дерева, раскрашиванием и рисованием, и уж не знаю еще ч
ем… Она же учила нас немецкому языку. Я не забуду ее уроков, они были заним
ательны, полны игры, Ц она была очень талантливым педагогом. Вся эта обра
зовательная машина крутилась, запущенная маминой рукой, Ц мамы же нико
гда не было дома возле нас. В те времена женщине, да еще партийной, вообще н
еприлично было проводить время около детей. Мама работала в редакции жур
нала, потом поступила в Промышленную Академию, вечно где-то заседала, а св
ое свободное время она отдавала отцу Ц он был для нее целой жизнью. Нам, д
етям, доставались, обычно, только ее нотации, проверка наших знаний. Она бы
ла строгая, требовательная мать, и я совершенно не помню ее ласки: она боял
ась меня разбаловать, так как меня и без того любил, ласкал и баловал отец.
Мы, конечно, не понимали еще тогда, что всеми нашими развлечениями, играми
, всем своим весел ьем и интересным детством мы были обязаны ей. Это мы пон
яли позже, когда ее не стало… А какие чудесные бывали у нас в доме детские
праздники! Приглашались дети, Ц человек 20-30, весь тогдашний Кремль. Тогда
в Кремле жило очень много народу, и жили просто, весело. Всегда устраивала
сь Ц и долго подготавливалась, вместе с Александром Ивановичем и Натали
ей Константиновной Ц детская самодеятельность. Я помню свой последний (
при маме) день рождения в феврале 1932 года, когда мне исполнилось 6 лет. Его сп
равляли на квартире в Кремле Ц было полно детей. Ставили детский концер
т: немецкие и русские стихи, куплеты про ударников и двурушников, украинс
кий гопак в национальных костюмах, сделанных нами же из марли и цветной б
умаги. Артем Сергеев (ныне генерал, кавалер всех орденов, а тогда ровесник
и товарищ моего брата Василия), накрытый ковром из медвежьей шкуры и стоя
на четвереньках, изображал медведя, Ц а кто-то читал басню Крылова. Публ
ика визжала от восторга. По стенам были развешены наши детские стенгазет
ы и рисунки. А потом вся орава Ц и дети, и родители Ц отправились в столов
ую, пить чай с пирожными и сластями. Отец тоже принимал участие в праздник
е. Правда, он был пассивным зрителем, но его, это занимало; изредка, для разв
лечения он любил детский гвалт. Все это врезалось в память навсегда. А наш
а чудная детская площадка в лесу, в Зубалово! Там были устроены качели, и д
оска, перекинутая через козлы, и «Робинзоновский домик» Ц настил из дос
ок между тремя соснами, куда надо было влезать по веревочной лестнице. И в
сегда гостил у нас кто-нибудь из детей. У Василия постоянно жил в одной с н
им комнате Артем Сергеев, или Толя Ронин; у меня часто бывала Оля Строева (
дочь маминой давней подруги), и летом обычно жила у нас на даче «Козя» Ц С
ветлана Бухарина, со своей матерью Эсфирью Гурвич. В доме всегда было люд
но. В Зубалове у нас часто летом живал Николай Иванович Бухарин, которого
все обожали. Он наполнял весь дом животными, которых очень любил. Бегали е
жи на балконе, в банках сидели ужи, ручная лиса бегала по па рку, подраненн
ый ястреб сидел в клетке. Я смутно помню Н. И. Бухарина в сандалиях, в толсто
вке, в холщовых летних брюках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67