Я начинаю кричать, протяжно, дико, про
тестующе. Я готова разорвать себе грудь и вырвать из нее свое сердце, тако
е горячее и колючее, как кусок раскаленного шлака. Оглядываюсь кругом. Лю
ди сидят и говорят со мной. На их лицах деловое, обычное выражение. Значит,
я кричала молча. Значит, лицо мое тоже оставалось «деловым» и его исказил
а мука.
Мой любимый, мой дорогой и единственный!
Как я всегда радовалась, когда приходила домой и видела в передней
шинель и пару сапог. Сапоги моего мужа. Шинель с плеча, моего обожаемого лю
бовника. А рядом трогательные, крохотные, величиной со спичечную коробку
каждый, сапожки нашего сынули и его микроскопическое пальто.
Всякая усталость сваливалась с плеч. Я знала, что меня ты всегда вст
ретишь с улыбкой, с поцелуем. А после этого будет длинный разговор о дне ми
нувшем, о событиях, о работе.
И никогда не бывало так, чтобы ты заснул, не поцеловав меня.

Такие вот письма. Письма куда., почему?… Письма одинокой, изумительно крас
ивой женщины…
Зоя Ивановна 45 лет прожила одна, замуж не выходила. Всю оставшуюся жизнь е
е терзала неизвестность Ц почему, как погиб ее муж?
И лишь через тридцать с лишним лет, в июле 1980 года, она доверила бумаге все т
о, что так ее мучило.
За полгода до своей смерти, словно чувствуя ее приближение, она отдала мн
е большой конверт.

«29 июля 1980 г. М.

КАК ЖЕ ПОГИБ ПОЛКОВНИК РЫБКИ
Н БОРИС АРКАДЬЕВИЧ?

Этот вопрос для меня остаетс
я до сих пор неразгаданным.
А было так: во второй половине сентября 1947 года мы с Рыбкиным улетали из Мос
квы на отдых в Карловы Вары, впервые отправляясь проводить отпуск вместе
. Я работала тогда в 1-м Главном управлении МВД СССР. Рыбкин Ц в 4-м Управлен
ии этого министерства.
Ехали на машине на Внуковский аэродром еще затемно. Москва справляла тог
да свое 800-летие и была ярко иллюминирована. Когда самолет поднялся в возд
ух, под нами было море разноцветных огней. Незабываемое зрелище.
Прилетели в Вену, отправились в Баден, где был расположен штаб советских
оккупационных войск. Нас пригласил к себе на обед начальник СМЕРШа (?) гене
рал Белкин. Муж его знал раньше, я видела впервые. Ночевали в гостинице, ра
но утром выехали. Белкин дал нам машину и шофера, чтобы добраться до Карло
вых Вар. С нами в машине был сотрудник 4-го Управления Тимошков Александр.
Я не помню Ц летел ли он с нами в самолете, не помню Ц был ли он с нами в Кар
ловых Варах, но отлично помню, что из Бадена до Карловых Вар мы ехали вмест
е с ним.
Пересекли Австрию. На контрольно-пропускных пунктах в этой стране докум
енты проверяли представители вооруженных сил четырех союзных держав: С
ССР, США, Великобритании и Франции. Рыбкин, Тимошков и шофер были в военной
форме, я Ц в штатском. В Австрии жители встречали нас не очень-то приветл
иво: в двух или трех поселках нам отказались продать фрукты, которых было
изобилие в садах. Дороги в Австрии и Чехословакии были обсажены дикими ф
руктовыми деревьями. Ветер сбивал плоды, и иногда надо было останавливат
ь машину и разгребать лопатами дорогу. Везде были еще следы войны: по обоч
инам дороги разбитые орудия, сожженные танки, по сторонам разрушенные го
рода и поселки. Миновали пограничный шлагбаум в Чехословакию. Остановил
ись у корчмы и зашли туда, чтобы позавтракать. У нас с собою были продукты,
консервы, конфеты, вино. Попросили хозяина корчмы дать нам кипяток. Он пре
дложил отведать чешские национальные блюда и отодвинул в сторону нашу с
недь. Мы решили, что он хочет заработать, и плотно позавтракали, не отказыв
аясь ни от каких блюд, которые он и его жена предлагали нам. Но когда Рыбки
н вынул из кармана бумажник, чтобы расплатиться, корчмарь отчаянно замах
ал руками. «Вы Ц наши освободители. Мы у вас в вечном долгу. Вы мои гости». М
ы оставили ему конфеты, вино. Поехали дальше. Везде в Чехословакии жители
сами предлагали сливы, яблоки, груши, и никто не брал с нас денег. Расплачи
вались мы московскими продуктами.
В санатории «Империал» мы пробыли неполный срок. В конце октября нас выз
вали в Прагу, где нас ждало телеграфное распоряжение из Центра: мне немед
ленно вернуться в Москву, а Рыбкину Б. А. получить инструкции в Бадене и ве
рнуться в Прагу для выполнения задания.
Прибыли в Баден. Рыбкин оформил у Белкина какое-то удостоверение на имя Т
ихомирова Александра Николаевича, на котором были наклеена фотография
Рыбкина.
На следующее утро я должна была из Вены вылететь в Москву, а Рыбкин отправ
иться в Прагу. День был теплый, солнечный и тихий. Горы вокруг Бадена в гус
том золотом убранстве. Во второй половине дня подул сильный ветер. Подня
лась рыжая пурга. За несколько часов оголились деревья, дороги покрылись
толстым слоем опавших желтых листьев, которые взвихривал ветер. Мы поех
али на машине в Вену. Остановились у наших приятелей Осиповых, с которыми
дружили еще со времен совместного пребывания в Финляндии. А. Е. Осипов и в
Финляндии и в Австрии был представителем Союзнефтеэкспорта. Выполнял н
екоторые задания нашей резидентуры. Буря продолжалась. Самолеты в этот д
ень в воздух не поднимались. Рыбкин уехал в Прагу, а я на следующий день от
правилась на аэродром. Начальник аэродрома сказал мне, что в Москву поле
тит только один грузовой самолет, полетит пустой за грузом. И если мне так
срочно нужно, то он может меня отправить. Я согласилась. В самолете пассаж
ирами были два солдата и я. Пустые ящики и бочки рассыпались, перекатывал
ись по кабине. Сидеть было невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129