Возмо
жно, вам покажется странным, что в процентном отношении именно в органах
государственной безопасности было больше всего жертв репрессий. «Быть
этого не может! Ц скажет читатель. Ц Ведь они-то и были орудием исполнен
ия…» Но достоверные источники подтверждают: все абсолютно так. Объясняе
тся это прежде всего тем, что сотрудники сами были в гуще политических и с
оциальных событий; сами убирали свидетелей и исполнителей беззаконных
актов репрессий, то есть убивали друг друга. Но там, где вакханалия, всегда
царит абсурд. Я помню, например, как мне рассказывал отец, который двадцат
ь пять лет прослужил в органах ВЧК Ц ОГПУ Ц НКГБ Ц МГБ, такой случай из е
го жизни. Придя на работу в 1936-м или 1937 году, а мы жили тогда в Иркутске, он узна
л, что арестован его сосед по лестничной площадке, которого давно и хорош
о знал. Отец бросился к начальнику, чтобы доказать невиновность этого че
ловека. И, как рассказывал отец, ответ вышестоящего руководителя поразил
его цинизмом и хладнокровием: «Ты знаешь, что у нас существует план на аре
стованных. Мы можем освободить из-под стражи твоего соседа, но тогда ты до
лжен сесть на его место».
Почему же все-таки герои нашей книги не попали под жернова истории, а пожа
р репрессий опалил и раньше времени сделал белыми головы большинства из
них? На мой взгляд, причина в том, что это были одаренные от природы люди с а
налитическим складом ума, что позволило им вести себя осторожно и правил
ьно, наперед просчитывать свои поступки и действия. Зоя Ивановна Рыбкина
, например, стала начальником одного из ведущих отделов, курировавшего р
аботу разведчиков во всех немецкоговорящих странах, лишь в результате с
воих незаурядных способностей. Ее продвижение по служебной лестнице пр
оходило постепенно, шаг за шагом, начиная с самой маленькой должности Ц
оперативного уполномоченного. Иначе говоря, ее жизнь и ее работа были ви
дны руководству длительные годы, что позволяло всесторонне оценить ее д
еловые качества. Кстати, я не знаю ни одного случая, когда женщина в развед
ке занимала бы подобную должность. В то же время за Зоей Ивановной и ее тов
арищами всю их жизнь следило недреманное око стороннего наблюдателя. Эт
о пристальное внимание носило, как правило, субъективный и извращенный х
арактер. Так, в довоенные и военные годы люди, если им, конечно, было извест
но о принадлежности того или иного лица к разведке, относились к нему с чу
вством боязливого «уважения» и осторожности. А после ухода такого челов
ека на пенсию это «боязливое уважение» сменялось брезгливым пренебреж
ением и недоверием.
Помню, Зоя Ивановна рассказывала, что жившая в одном доме с ней на Красноа
рмейской улице Москвы поэтесса Мариэтта Шагинян предупреждала соседей
, чтобы они были осторожнее в общении с Воскресенской, поскольку «у нее ру
ки по локоть в крови». При этом Зоя Ивановна уточняла, что действительно и
мела боевое оружие в годы войны Ц пистолет системы «TT», но стреляла из не
го только в тире.
Подобные настроения не дают покоя некоторым людям до сих пор, хотя Зои Ив
ановны уже нет с нами.
Но справедливости ради надо отметить, что 16 июня 1994 года по первому каналу
Центрального телевидения был показан фильм «Гитлер Ц Сталин. Тайная во
йна», где Зоя Ивановна предстала перед телезрителями как полковник Рыбк
ина Ц аналитик, который на основании разведывательных данных предсказ
ал дату нападения Германии на Советский Союз.
Разведчики, о которых идет речь в этой книге, в большинстве своем начисто
лишены стяжательства и вещизма. Для себя лично им ничего не нужно было. И о
ни оставались верными своим жизненным принципам до конца дней своих, ник
огда не принадлежали себе, но честно служили делу, своей Родине.
Мало кто знает, что известная в нашей стране и далеко за ее пределами писа
тельница Воскресенская почти все свои гонорары перечисляла в детские д
ома и приюты.

Эта замечательная и удивительная женщина ушла из жизни в зимний полдень
8 января 1992 года. Накануне я весь вечер провел вместе с ней. Все было как обыч
но: она лежала в постели, говорила медленно, но внятно и четко, мысль работ
ала, как всегда, здраво и логично.
Поразило другое. Она и раньше иногда рассуждала о смерти, предпочитая ее
тому, чтобы валяться, по ее словам, как бревно. Но в этот вечер вела разгово
р о своей кончине конкретно и твердо.
Ц Я прощаюсь с тобой, Ц сказала она и стала инструктировать меня, как и г
де ее похоронить.
Несколько раз я пытался перевести ее мысли на другую тему: «Что ты, какие п
охороны… О чем ты говоришь…» Мои тщетные попытки кончились тем, что она в
зяла меня за руку, помолчала довольно долго, затем с легкой обидой в голос
е сказала:
Ц Ты можешь не перебивать меня?
Ц Да.
Ц Тогда слушай. Ц И продолжала свой последний инструктаж.
Кроме различных мелочей и подробностей, она просила похоронить ее в ту ж
е могилу на Новодевичьем кладбище, где покоилась ее мать Александра Дмит
риевна Воскресенская и муж Борис Аркадьевич Рыбкин, а еще не открывать г
роб, мотивируя это тем, что многие сотрудники и бывшие сослуживцы из числ
а молодых помнят ее совсем другой.
Ц Сейчас я совсем на себя не похожа, Ц и с трудом усмехнулась. Это была ее
прощальная улыбка.
Ц Обещай мне, что ты выполнишь мои просьбы.
Я конечно же обещал, но ее вторую просьбу не выполнил.
На похоронах было много людей: чекисты, литераторы, читатели и почитател
и ее таланта. Море цветов и даже, откуда взявшиеся зимой, ее любимые фиалки
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129