Этого допускать нельзя. Погибнет ради чег
о? Ради того, чтобы Центр убедился в своем неправильном предположении? Не
велика ли цена этой жертвы?
Мы настойчиво пытались доказать Центру свою правоту. Последовал приказ:
«Выполняйте указание». Мы снова просим все взвесить. В ответ Ц грубый ок
рик. Тогда мы решили обратиться к наркому. Просили отменить указание гла
вка, не губить человека.
Через пару дней пришел ответ. Посылка «Директора» в Берлин отменяется, с
ним предложено прекратить всякую связь. «Кину» приказано отбыть в Москв
у. Я все поняла Ц нас решили наказать за непослушание.
…Борис Аркадьевич улетел на английском самолете в Лондон. Взял с собой т
еплые вещи: смену белья, плед, какие-то консервы, пару обуви. Багаж его не мо
г превышать пятнадцать килограммов. Так положено, ни грамма сверх!
А в это время в Лондоне наши торговые представители закупили партию пени
циллина Ц новейшего антибиотика, который англичане уже ввели в промышл
енное производство.
Посол Иван Михайлович Майский объяснил Борису Аркадьевичу, что это чудо
действенное лекарство способно спасти жизнь сотням тысяч людей. Просил
взять с собой пятнадцать килограммов пенициллина.
Борис Аркадьевич все понял. Чемодан со своим имуществом передал жене Май
ского в пользу Красного Креста. Поблагодарил за драгоценный груз и сказа
л: «Только бы не сбили проклятые фрицы в пути. Везу ведь тысячи жизней».
Лететь в Москву ему довелось через Францию, Португалию, Испанию, Алжир, Ли
вию, Египет, Иран, Ирак, Баку. В Африке шла война. По прибытии в Москву Борис
Аркадьевич был направлен на фронт.
…Только после окончания войны было документально установлено, что «Кра
сную капеллу» провалил не «Директор», а другой европейский агент из воен
ной разведки. «Директор» был реабилитирован, а с полковника Рыбкина снят
о тяжкое обвинение.


ЕЕ ГЛАВНЫЙ ПОДВИГ

Глава 20. Вблизи

Мы встретились с Александрой Михайловной Коллонтай у входа в посольств
о. Она вышла из машины, я соскочила с седла велосипеда.
Ц О, кстати, вы мне нужны, Ц сказала Александра Михайловна.
Горничная Рагнер ждала у раскрытого лифта, чтобы его кто-нибудь не перех
ватил и не заставил посла ожидать. Я обратила внимание на ярко-красные пя
тна на лице и шее Александры Михайловны. Глаза ее лихорадочно блестели и
были, как мы их называли, «грозовыми». Я молчала и решила не задавать вопро
сов, видя, что Александра Михайловна чувствует себя плохо, явно поднялос
ь давление. Она заметила мой тревожный взгляд и сказала:
Ц Была у Гюнтера, изругалась. Министр всячески оправдывался. Мол, это ник
акое не нарушение нейтралитета: немцы везут через Швецию раненых или воз
вращают выздоровевших, то же самое с военной техникой, в ремонт и из ремон
та. Я выложила ему всю цифирь, которую от вас получила…
И тут я, к ужасу своему, вижу, что у нее вдруг скривились губы, перекосилось
лицо и она медленно сползает по стенке лифта. Мы с Рагнер подхватили ее. Ли
фт остановился, и бесчувственную Коллонтай мы внесли в ее квартиру.
Мгновенно был собран консилиум. Врачи признали положение безнадежным. П
ришла карета с красным крестом. Александру Михайловну положили на носил
ки, она была без сознания. Ее поместили в больницу.
Слухи о болезни Коллонтай распространились по всей стране, газеты предс
казывали печальный конец. Журналисты с блокнотами в руках круглосуточн
о дежурили в приемном покое на первом этаже больницы Красного Креста. У А
лександры Михайловны перебывали все «звезды» здешней медицины и все пр
едсказывали неминуемый летальный исход. Кто-то посоветовал пригласить
молодого профессора Нонну Сварц, уже имевшую в Стокгольме хорошую репут
ацию.
В холле перед палатой Коллонтай были советники и дипломатические работ
ники посольства, сменяли друг друга. Нонну Сварц разыскали на каком-то уч
еном симпозиуме. И вот она здесь. Высокая, спортивной стати, красивая, очен
ь молодая, по виду лет 25 Ц 30. Профессор подробно ознакомилась с заключения
ми других специалистов, обследовавших Александру Михайловну, и с чувств
ом неудовлетворенности отодвинула папку.
Ц Я должна обследовать госпожу министра, Ц сказала она и прошла в палат
у.
Мы сидели молча. Ждали заключения профессора. Она вышла погруженная в св
ои размышления. Наши мужчины поднялись.
Ц Положение весьма и весьма тяжелое. Жить мадам министр осталось недол
го, несколько дней. Она лишена дара речи, парализована вся левая сторона. О
днако надежда у меня теплится. Я могу предложить одно средство, которое п
рошло процесс эксперимента, но еще не утверждено, Ц и она назвала по-лат
ыни лекарство. Ц Это сильное средство, оно должно вызвать кризис: или Ц
или… Продлить существование можно лишь на несколько дней, лекарство же э
то даст немедленный эффект…
Я видела, как растерялись наши мужчины. Запрашивать Москву нет времени. А
все мы в таких вопросах некомпетентны. Разгорелась острая дискуссия шеп
отом. Одни говорили, что надо довериться профессору Нонне Сварц, другие с
читали, что немедленная
смерть от этого лекарства ляжет невыносимо тяжелым грузом на наши плечи.

Ц Я жду, Ц раздался требовательный голос профессора. Ц Я ждать могу, но
болезнь ожидания не терпит.
Старший советник Владимир Семенович Семенов сказал:
Ц Надо вверить судьбу Александры Михайловны в руки профессора. Иного в
ыхода нет.
Получив согласие дипломатов, профессор Сварц сделала знак сопровождав
шей ее медсестре, та подала ей свежий халат и понесла за ней аккуратный ко
жаный саквояж, очевидно медицинского назначения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129