Сейчас выясняется, что
тогдашний наш агент в Германии Ц жена высокопоставленного чиновника г
ерманского МИДа Ц была расшифрована как наш агент и через нее подбрасыв
алась эта чудовищная «деза» о Тухачевском.
…Александра Михайловна положила мне руку на плечо и с горечью сказала:
Ц Знаете, как страшно было открывать газеты. Еще один… еще несколько… Вр
аги народа… Как страшно… Когда я вхожу в свой кабинет и смотрю на развеша
нные фотографии, передо мной мемориал, я ступаю на ковер и каждый раз вспо
минаю незабвенного Серго. Многое покрыто неизвестностью… Безумно, горь
ко терять друзей. И наконец, этот выстрел Павла Дыбенко. Он понимал, что за
ним пришли, и покончил с собой…
Я все время слушала молча, но здесь спросила::
Ц Это была ваша самая страшная потеря?
Ц Нет, Ц ответила Александра Михайловна. Ц Павел уже не был для меня кр
ылатым эросом. Но товарищем по партии, по идее он оставался.
В комнату вошла горничная, принесла «дежурную» простоквашу.
Ц Так Спас
ибо (норв.).
, Ц принимая стакан, поблагодарила Коллонтай.
Ц Так, Ц ответила горничная, забирая поднос. Ц Гут нат, Ц пожелала спо
койной ночи она и сделала книксен. Уходя, снова сказала: Ц Так со мюкет!
Александра Михайловна рассмеялась:
Ц Норвежцы в этом смысле более рациональны. Они сразу говорят: «Тюссен т
ак!», отпускают вам одним разом тысячу благодарностей, а шведы эту тысячу
выдают поодиночке…
Ц Я влюблена в Норвегию, Ц призналась я.
Александра Михайловна обратилась ко мне с неожиданным вопросом:
Ц Зачем вы вышли замуж?
Ц Брак по любви, Ц ответила я.
Ц Я за любовь, самую крылатую, поэтическую, красивую, но зачем брак? Зачем
эти узы?
Ц Я хочу иметь мужа, и каждый раз дома, когда я прихожу с работы часа в четы
ре утра, а случается так, что он приходит раньше, я сажусь на сундук перед в
ешалкой, смотрю на висящую шинель, папаху, начищенные, приготовленные к у
тру сапоги, я знаю, это шинель моего мужа, любимого мною человека.
Ц Но почему на любовь нужно иметь документ? Я против этого. Брак обязывае
т женщину следовать за мужем, быть его принадлежностью. Мне тоже была уго
тована судьба быть женой комдива, а затем ком-кора. Я на это не согласилас
ь. Но и Павел не согласился стать мужем советского полпреда.
Ц Ваш брак был зарегистрирован?
Ц Да, но это было сделано в пропагандистских целях. Чтобы люди знали, что
помимо церковного брака есть и гражданский… Я за свободную любовь. Эту м
ою позицию многие истолковывают превратно, как «стакан воды». Нет, я враг
пошлости и распущенности. Любовь для меня Ц это прежде всего поэзия.
…В санаторий приехал Михаил Владимирович Коллонтай с цветами, любимыми
лакомствами мамы. Он осторожно прикоснулся губами к руке, лежавшей непод
вижно, и перецеловал пальцы правой руки матери. Сколько взаимной любви и
нежности я уловила в глазах и жестах Александры Михайловны и ее сына.
После обеда мы с нею и Михаилом Владимировичем выбрались в парк, покрыты
й толстым слоем снега, устроились на расчищенной скамеечке. Михаил Влади
мирович щелкнул фотоаппаратом и поспешил на поезд.
Ц Мишуля, свет души моей, Ц с пронзительной нежностью и грустью прошепт
ала Александра Михайловна, глядя вслед удаляющейся высокой, стройной фи
гуре сына.
Ц Признаюсь, Ц обратилась она ко мне, Ц я всегда чувствую свою вину пер
ед ним, моим самым драгоценным сокровищем. Мишуля талантлив, хорошо обра
зован, на редкость грамотный инженер, мог бы быть организатором крупного
предприятия. У него дар слова, он способен к общественной деятельности. Н
о он не стал ни тем ни другим, и в этом повинна я.
Я вопросительно посмотрела на Александру Михайловну:
Ц Чем же вы ему помешали?
Ц Я заслонила его. Он стал сыном известной Коллонтай, а не самостоятельн
ой личностью. Я много позже поняла, почему он в девятьсот пятнадцатом год
у отказался от поездки в Соединенные Штаты Америки, когда я работала там
по поручению Владимира Ильича. Мишуля оставался в Питере, голодал, но чув
ствовал себя самостоятельным… Он всегда должен был спрашивать у меня не
совета, а разрешения и лишь единственный раз поставил меня постфактум со
своей женитьбой. В нем был заложен мой бунтарский характер, но я, того не ж
елая, его погасила. Я была эгоистична, старалась всегда, даже в студенческ
ие каникулы, держать его при себе, ежечасно знать, где он, что с ним. А когда
обнаружилось, что у него порок сердца, я просто увезла его с собой в Швецию
, «устроила» его Ц талантливого конструктора инженером-приемщиком в на
шем торгпредстве.
Много лет спустя я вспомнила этот разговор, когда мой старший двадцатиле
тний сын Володя с чувством укора сказал мне:
Ц Как мне хотелось, чтобы у меня была старенькая мама, о которой бы я забо
тился. Я бы горы мог сдвинуть ради нее. А то приходишь куда-нибудь, говориш
ь: «Я Ц Рыбкин». А тебя спрашивают: «Полковник Рыбкин и подполковник Зоя Р
ыбкина, это не ваши родственники?» Или говорят просто: «Вы сын полковнико
в Рыбкиных?» Ц и сразу сникаешь, и гаснут всякие идеи и замыслы.
Слушая это, я действительно сожалела, что я не старенькая мама, что я родил
а его в 19 лет и что я тоже заслоняла его, мешала развернуться его многим спо
собностям, и прежде всего таланту конструктора Ц изобретателя новейше
й радиотехники.

Глава 21. Контакт

Александру Михайловну заинтересовала подробная характеристика шведс
ких магнатов-банкиров братьев Валленбергов. Их влияние и роль весьма су
щественны, и они могут быть полезными в осуществлении плана, который в ту
пору безраздельно владел Александрой Михайловной, Ц скорейшее выведе
ние Финляндии из войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129