Видела и пыталась помочь тем, кто был наказан несправедливо.
За работу в лагере я не получила наград или благодарностей. Никаких. И сег
одня со светлым чувством вспоминаю самый большой подарок, полученный мн
ою. Это были два волшебных белоснежных кустика флоксов. Их вырастили для
меня заключенные шахтеры и преподнесли мне зимою, принесли на квартиру в
сорокаградусный мороз. Флоксы были уложены в старый каркас абажура и бе
режно закутаны в лагерные куртки. Таких душистых цветов белее воркутинс
кого снега я никогда не встречала.
Настоящая награда!



ЭДУАРД ШАРАПОВ. ДВЕ ЖИЗНИ

Глава 1. Вместо предисловия


В Москве в доме № 29 по Красноармейской улице, где живут в основном писател
и, в ее честь нет мемориальной доски. Да мало ли у нас творцов, чей труд не от
мечен по достоинству?… Сказать по правде, скромный и добрый человек Зоя И
вановна Воскресенская, лауреат Государственной и многих других премий,
автор нескольких десятков книг, переведенных на многие языки мира, в том
числе китайский, японский, монгольский, никогда не претендовала на такую
высокую честь.
На самом деле судьба Зои Ивановны примечательная и, можно даже сказать, г
ероическая. До недавнего времени мало кому было известно, что писательни
ца З. И. Воскресенская двадцать пять лет своей жизни отдала разведке.
Друзья не один раз советовали ей написать книгу о прежней службе, но, по пр
изнанию самой Зои Ивановны, над ней, как дамоклов меч, висел гриф секретно
сти. Поэтому она и отвечала своим советчикам: «Я не знаю, что можно писать
о работе в разведке, а что нельзя». Но пришло время, и ее «рассекретили». В г
азетах появилось множество статей о Воскресенской, в которых правда был
а перемешана с вымыслом, а порой и ложью. И смертельно больная Зоя Ивановн
а взялась за перо. Она была готова поведать бумаге эпизоды своей неордин
арной жизни. Так родилась рукопись «Теперь я могу сказать правду» (Из вос
поминаний разведчицы). К сожалению, Зоя Ивановна не увидела даже сигналь
ного экземпляра. Она умерла в январе 1992 года, а книга вышла в свет в декабре.
Писательница Воскресенская, из-под пера которой появилось множество пр
оизведений для детей и юношества, создала единственную книгу о своей пер
вой профессии Ц профессии разведчицы.
В ней читатель найдет фотографию 3. И. Воскресенской в мастерской скульпт
ора. На глиняную болванку он накладывает большие и маленькие, продолгова
тые и круглые кусочки глины. Затем скульптурный портрет будет отлит в ги
псе или бронзе, и зритель увидит именно те черты, которые хотел запечатле
ть творец. Точно так и писатель, показывая одну черту характера за другой,
создает зримый образ своей героини.
В скульптурном портрете Зоя Ивановна предстает перед зрителями в тот мо
мент, когда мастер ее видел. Писатель же, мне кажется, находится в более вы
годном положении. Его героиня Ц не слепок застывшего времени, а мозаичн
ый рисунок, в силу житейских обстоятельств постоянно меняющийся. С годам
и изменялся и характер Зои Ивановны, неизменным оставался лишь его стерж
ень Ц честность, преданность делу и друзьям. Кстати о друзьях, которые бы
ли одновременно ее коллегами и соратниками, с которыми она делила чаще т
рудные, чем радостные годы жизни в разведке. Общение с ними тоже влияло на
становление ее характера, поэтому здесь пойдет речь и о тех людях, с котор
ыми в разные периоды времени сталкивала Зою Ивановну жизнь.
Я хочу рассказать о женщине, у которой было две судьбы: двадцать пять лет с
лужбы в разведке и тридцать пять в литературе. Надо сказать, что эти две су
дьбы оказались неразрывно связанными: писательница Воскресенская выро
сла из разведчицы Зои Ивановны Рыбкиной.
Вот о чем я думал, берясь за работу над этой книгой.
Удалось мне это или нет Ц судить вам.

Глава 2. Знакомство на всю жиз
нь

Стремление заниматься литературным трудом появилось у меня еще во врем
я учебы в средней школе. Было даже намерение поступить на учебу в Литерат
урный институт имени М. Горького. Но помешали многие обстоятельства. Зак
ончив историко-филологический факультет Ярославского государственно
го педагогического института имени К. Д. Ушинского, я в том же 1955 году был пр
изван на работу в органы государственной безопасности. Но в глубине души
всегда теплилась надежда на возможность заниматься литературой.
Году в 1970-м я написал небольшой рассказ о деревенском мальчике, который по
зднее получил название «Лешка». Черновик этого рассказа всего на нескол
ьких листах долгое время находился в «потайном» отделении моего портфе
ля. И вот как-то мы принимали в Германии Михаила Стельмаха (я тогда служил
там). Как часто бывает в таких случаях, не хватило водки, и когда решили, ком
у бежать, я отдал свой портфель приятелю. Потом случайно портфель оказал
ся у писателя, который обнаружил рассказ, прочитал его и счел нужным сооб
щить моему товарищу свою рекомендацию Ц заняться литературой… Так нео
жиданное участие Стельмаха толкнуло меня к дальнейшим литературным за
нятиям. Но напечатать рассказ было не так-то просто. И наверняка я бросил
бы эти попытки, если бы не его письмо.

«Уважаемый Эдуард Прокофье
вич!
Извините, что не мог Вам своевременно ответить. Ваш рассказ «Счасть
е», по-моему, хорош, поэтичен и по-человечески, без назиданий, без дидактик
и рассказывает, что такое доброе дело для человека. Не огорчайтесь, что Ва
с не понял корреспондент одной газеты Ц субъективизм не так
легко изжить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129