ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Так, в ходе Гражданской войны в США (1861-1865 гг.) создание тайных заговорщических организаций в тылу своих противников и их подрывная деятельность (одной из жертв которой пал президент США Авраам Линкольн) заставляли правительства Севера и Юга принимать меры, которые шли вразрез с правовыми и конституционными нормами американских штатов. Хотя А. Линкольн вошел в историю США как символ борьбы за демократию, именно его правительство разрешило, чтобы лиц, «подозреваемых в нелояльности и шпионаже, арестовывать и содержать в военных тюрьмах без суда в течение неопределенного времени». Десятки тысяч людей были арестованы и заключены в тюрьмы. Аналогичные действия предприняло и правительство Конфедерации.
В то же время усиление в стране охоты за тайными врагами неизбежно порождает обстановку массовой паранойи. По словам персонажа из рассказа Марка Твена, на Севере в годы Гражданской войны «конца не было слухам о шпионах мятежников, – говорили, что они проникают всюду, чтобы взрывать форты, поджигать наши гостиницы, засылать в наши города отравленную одежду и прочее в том же духе». Следствием распространения аналогичных настроений в Советской России стали аресты невиновных людей, случайно заподозренных в подрывной деятельности. По этой причине сбившиеся с пути председатель ВЦИК М.И. Калинин и председатель ЦИК Украины, бывший депутат Госдумы от большевиков Г.И. Петровский были чуть не расстреляны бойцами С.М. Буденного по подозрению, что они – шпионы белых. Да и сам С.М. Буденный, встретив задержанных вождей советской власти, решил по их «внешнему виду», что они или меньшевики, или эсеры. Подобных историй в Гражданскую войну было немало, и не все они кончались так же благополучно.
После многочисленных заговоров и мятежей, измен и предательств членов небольшевистских партий подозрения вызывали все представители свергнутых классов, все члены небольшевистских партий, а также и коммунисты, которые могли стать соучастниками белых. Огульное проведение красного террора не пощадило ни царя, ни членов царской семьи, расстрелянных в Екатеринбурге и в ряде других городов, ни вождей красного казачества Миронова и Думенко, ни многих бывших царских офицеров, ни красных комиссаров, ложно обвиненных в измене делу пролетарской революции.
Хотя небольшевистские социалистические партии не были запрещены, их представительство на Всероссийских съездах Советов неуклонно сокращалось. На VI Всероссийском съезде Советов (6-9 ноября 1918 года) из 1296 делегатов лишь 32 представляли другие партии, а беспартийных было 4. На VII Всероссийском съезде Советов (5-9 декабря 1919 года) из 1011 делегатов коммунистов было 970, беспартийных – 35, революционных коммунистов – 3, боротьбистов – 1, от партии Паолей-Цион – 1, анархистов-коммунистов – 1. На VIII съезде (22-29 декабря 1920 года) из 2537 делегатов коммунистов было 2284, «сочувствующих коммунистам» – 67, беспартийных – 98, меньшевиков – 8, бундовцев – 8, левых эсеров – 2. Хотя небольшевистские социалистические партии оставались в стране, многие из их членов вступали в ряды РКП(б).
У многих руководителей советской власти, особенно у тех, кто всю жизнь прожил в городах и был заражен антикрестьянскими представлениями, почерпнутыми из чтения западноевропейской социалистической литературы, подозрения вызывали и все крестьяне. Секретарь Пензенского губкома В.В. Кураев жаловался делегатам VIII съезда РКП(б): «Мы должны сказать, что поведение органов Советской власти в деревне во многих отношениях совершенно недопустимо».
Негативное отношение значительной части крестьян определялось политикой продразверстки, но усугублялось оскорбительным отношением новых властей к православной вере. Зиновьев возмущался на съезде: «Исполкомы запретили колокольный звон. Или же случалось, что закроют церкви и откроют кинематографы или как-нибудь иначе наступят на ноги местному населению… Нельзя скрывать того факта, что местами слово «комиссар» стало бранным, ненавистным словом».
Однако и в руководстве страны порой брали верх антицерковные настроения. Это происходило вследствие того, что русская православная церковь, как правило, активно приветствовала приход белых армий и поддерживала антисоветские настроения среди населения в тылу Красной армии. Были случаи, когда священники активно участвовали в подрывной антисоветской деятельности. Это в значительной степени объясняло «указание» В.И.Ленина от 1 мая 1919 года о том, что следует, «как можно быстрее покончить с попами и религией».
При этом следует учесть, что со времен Французской революции церковь повсеместно воспринималась революционерами как оплот реакции и деспотии. Отделение церкви от государства расценивалось с начала XIX века многими передовыми людьми того времени как первое и необходимое условие освобождения народа от пут обскурантизма, социального и политического гнета. Во многих странах мира борьба против религии была тесно связана с борьбой за просвещение широких масс и их социальное освобождение. Порой эта борьба перерастала в войну, в ходе которой и верующие, и их противники не знали пощады друг к другу. Так, во время президентств Обрегона (1920-1924) и Кальеса (1924-1928) в Мексике развернулась настоящая война против католической церкви и ее сторонников – «кристерос». О том времени, когда в Мексике правительственные войска поголовно уничтожали не только священников, но и верующих, ярко рассказал в своем известном романе «Власть и слава» английский писатель Грэхэм Грин, верный сын католической церкви.
Хотя несмотря на грозное «указание» церковь не была объявлена вне закона, многие священники пали жертвами антирелигиозной кампании, а церкви во многих городах и селах были закрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
В то же время усиление в стране охоты за тайными врагами неизбежно порождает обстановку массовой паранойи. По словам персонажа из рассказа Марка Твена, на Севере в годы Гражданской войны «конца не было слухам о шпионах мятежников, – говорили, что они проникают всюду, чтобы взрывать форты, поджигать наши гостиницы, засылать в наши города отравленную одежду и прочее в том же духе». Следствием распространения аналогичных настроений в Советской России стали аресты невиновных людей, случайно заподозренных в подрывной деятельности. По этой причине сбившиеся с пути председатель ВЦИК М.И. Калинин и председатель ЦИК Украины, бывший депутат Госдумы от большевиков Г.И. Петровский были чуть не расстреляны бойцами С.М. Буденного по подозрению, что они – шпионы белых. Да и сам С.М. Буденный, встретив задержанных вождей советской власти, решил по их «внешнему виду», что они или меньшевики, или эсеры. Подобных историй в Гражданскую войну было немало, и не все они кончались так же благополучно.
После многочисленных заговоров и мятежей, измен и предательств членов небольшевистских партий подозрения вызывали все представители свергнутых классов, все члены небольшевистских партий, а также и коммунисты, которые могли стать соучастниками белых. Огульное проведение красного террора не пощадило ни царя, ни членов царской семьи, расстрелянных в Екатеринбурге и в ряде других городов, ни вождей красного казачества Миронова и Думенко, ни многих бывших царских офицеров, ни красных комиссаров, ложно обвиненных в измене делу пролетарской революции.
Хотя небольшевистские социалистические партии не были запрещены, их представительство на Всероссийских съездах Советов неуклонно сокращалось. На VI Всероссийском съезде Советов (6-9 ноября 1918 года) из 1296 делегатов лишь 32 представляли другие партии, а беспартийных было 4. На VII Всероссийском съезде Советов (5-9 декабря 1919 года) из 1011 делегатов коммунистов было 970, беспартийных – 35, революционных коммунистов – 3, боротьбистов – 1, от партии Паолей-Цион – 1, анархистов-коммунистов – 1. На VIII съезде (22-29 декабря 1920 года) из 2537 делегатов коммунистов было 2284, «сочувствующих коммунистам» – 67, беспартийных – 98, меньшевиков – 8, бундовцев – 8, левых эсеров – 2. Хотя небольшевистские социалистические партии оставались в стране, многие из их членов вступали в ряды РКП(б).
У многих руководителей советской власти, особенно у тех, кто всю жизнь прожил в городах и был заражен антикрестьянскими представлениями, почерпнутыми из чтения западноевропейской социалистической литературы, подозрения вызывали и все крестьяне. Секретарь Пензенского губкома В.В. Кураев жаловался делегатам VIII съезда РКП(б): «Мы должны сказать, что поведение органов Советской власти в деревне во многих отношениях совершенно недопустимо».
Негативное отношение значительной части крестьян определялось политикой продразверстки, но усугублялось оскорбительным отношением новых властей к православной вере. Зиновьев возмущался на съезде: «Исполкомы запретили колокольный звон. Или же случалось, что закроют церкви и откроют кинематографы или как-нибудь иначе наступят на ноги местному населению… Нельзя скрывать того факта, что местами слово «комиссар» стало бранным, ненавистным словом».
Однако и в руководстве страны порой брали верх антицерковные настроения. Это происходило вследствие того, что русская православная церковь, как правило, активно приветствовала приход белых армий и поддерживала антисоветские настроения среди населения в тылу Красной армии. Были случаи, когда священники активно участвовали в подрывной антисоветской деятельности. Это в значительной степени объясняло «указание» В.И.Ленина от 1 мая 1919 года о том, что следует, «как можно быстрее покончить с попами и религией».
При этом следует учесть, что со времен Французской революции церковь повсеместно воспринималась революционерами как оплот реакции и деспотии. Отделение церкви от государства расценивалось с начала XIX века многими передовыми людьми того времени как первое и необходимое условие освобождения народа от пут обскурантизма, социального и политического гнета. Во многих странах мира борьба против религии была тесно связана с борьбой за просвещение широких масс и их социальное освобождение. Порой эта борьба перерастала в войну, в ходе которой и верующие, и их противники не знали пощады друг к другу. Так, во время президентств Обрегона (1920-1924) и Кальеса (1924-1928) в Мексике развернулась настоящая война против католической церкви и ее сторонников – «кристерос». О том времени, когда в Мексике правительственные войска поголовно уничтожали не только священников, но и верующих, ярко рассказал в своем известном романе «Власть и слава» английский писатель Грэхэм Грин, верный сын католической церкви.
Хотя несмотря на грозное «указание» церковь не была объявлена вне закона, многие священники пали жертвами антирелигиозной кампании, а церкви во многих городах и селах были закрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183