Но уже спустя недели три Ц месяц, когда эти люди оказывались в зано
во сформированных частях, отстоявших свои позиции, когда фронт стабилиз
ировался, «успокоился», рассказы испытавших окружение людей приобрели
ясность, точность, определенность…
Вот что в ноябре 1941 года под Сестрорецком рассказал мне помощник ком
андира 3-го полка Кировской дивизии народного ополчения военинженер вто
рого ранга Александр Павлович Павлушков:
«…Вместе с некоторыми моими товарищами я вступил в истребительный бата
льон. Перевели нас на казарменное положение. Но мы еще долго ходили на слу
жбу с винтовками и со всей амуницией.
10 июля из Ленинграда ушли части народного ополчения, в частности 3-й Дзерж
инский полк. Нас, истребителей, готовили для работы в немецком тылу, и мы е
ще задерживались в городе.
12 июля мне позвонили на службу, сказали Ц объявлена боевая тревога по ист
ребительному отряду. Я не предполагал, что придется сразу же ехать на фро
нт, и даже не зашел домой, не захватил второго патронташа. А когда пришел в
отряд, то узнал, что обстановка под Новгородом тяжелая. Нам предложили вз
ять по четыре гранаты, выбрать лучшие винтовки и к ним по сто двадцать пат
ронов.
Все происходило так быстро, что успел только позвонить жене: «Принеси па
тронташ!» Через полчаса пришла бабушка, дочка и внучка и проводили меня. М
ы Ц походной колонной от Ленэнерго на вокзал. Собралось много Ц из всех
районов. Вечером, перед тем как нам сесть в поезд, приехал Капустин, секрет
арь горкома, и сообщали, что мы едем на усиление стрелковых подразделени
й.
На другой день, 13-го, мы были в Новгороде, а 14-го, пройдя пешком от Шимска трид
цать километров, сидели в окопах, на передовой. Я был среди двадцати товар
ищей: нам дали право пойти группами из одного учреждения. Я Ц из треста No 2
«Спецгидропроекта». Все двадцать Ц коммунисты, большинство инженеров,
Ц были зачислены в 3-й батальон 835-го сп бойцами.
До переднего края мы уже ползли под минометным и ружейным огнем. Приполз
ли вечером, в 11 часов. Неопытные, неприспособленные. Один среди нас был уча
стником финском кампании. Он дорогой нас наставлял: «В первую очередь на
йдите себе каску!..» На опушке леса мы собрали себе каски и лопатки, стали о
капываться. Когда наутро освоились, картина кругом для первого знакомст
ва была жуткая: трупы, желавшие уже по нескольку дней, народ измученный, за
сыпали стоя. Немцы лезли, нужно было вести беспрерывное наблюдение. И нам,
новичкам было просто непонятно: как так можно? Мы перед тем день шли, а кро
ме того, почти четверо суток находились без пищи. Меня с бойцом сразу же за
ставили подобрать трупы и закопать под минометным обстрелом. Разложивш
иеся трупы!.. То у человека нет головы, то отдельно ноги… Приходилось не то
лько стаскивать трупы, но и устанавливать, кто такой, и подбирать вооруже
ние.
Собравшись ползком, поодиночке, перелезая из окопа в окоп, обсудили мы вс
е и решили, что пора действовать, раз нас послали на укрепление. Вызвали ко
мандира роты, потребовали порядка. Вскоре наладили мы дежурство, сон, под
ъем по тревоге. Неприятны были грубость да еще отношения между кадровыми
и некадровыми частями. Сначала кадровики смотрели на нас высокомерно, б
ез всякого на то основания, и это не дало им возможности сразу оценить люд
ей, мешало использовать и силы и обстановку: надеяться, мол, нельзя… Но ког
да увидели нас в деле, отношение к нам стало исключительно хорошим и со ст
ороны командиров и со стороны бойцов. Это было приятно чувствовать.
На первом нашем рубеже мы находились девятнадцать дней. Были моменты, ко
гда батальон пытался бежать под натиском немцев и когда отдельные комму
нисты брали на себя командование и удерживали подразделения. И все же в и
тоге рубеж держали. Именно мы на этом рубеже остановили движение немцев
силой своего 835-го полка. Это было впервые на всем участке, и что все более з
наменательно Ц полк сформирован из приписного состава, только команди
р полка полковник Кибальчич был кадровым, он служил до войны преподавате
лем пехотного училища.
Через девятнадцать дней мы переменили позицию, снова держали оборону, в
общем, славно участвовали в бою тридцать пять дней беспрерывно. Приехавш
ий к нам К. Е. Ворошилов дал приказ: полк считать героическим.
Многих мы потеряли. Из двадцати моих сослуживцев погибли на моих глазах
четверо, а где остальные Ц неизвестно. Многие были представлены к прави
тельственным наградам. (Думаю, что ничего с наградами не вышло, потому что
вскоре полк был разбит и все документы, кроме партийных билетов, пропали.
Я даже не знаю, существует ли теперь этот полк.) Я был представлен к ордену
за то, что дважды вывел большие группы с материальной частью из окружени
я. И в один критический момент, когда был разбит КП роты, принял командован
ие ротой, и удалось удержать наш рубеж. Это было у разъезда Кчоры, немцы хо
дили шесть раз в атаку против нас. Мы лежали на этом рубеже два дня под жес
токим минометным огнем. С утра минометный огонь усиливался (артиллерии н
е было), приближался, и мы чувствовали, что немцы готовят атаку. Сам я ходил
два раза в разведку, обнаружил, что на правом фланге они подтянули миноме
ты и поставили броневики. Я хорошо знаком с геодезией, поэтому сообщил ар
тиллеристам местоположение этих броневиков и минометов. Они были через
несколько часов уничтожены.
Немцы атакуют нас так: подходят автомашины, на наших глазах высаживается
из каждой человек по двадцать пять, капрал их выстроит в полный рост, ском
андует Ц и они, винтовки наперевес, идут вперед:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93