Ц А пока?
Ц А пока воюем, себя не жалеем, все-таки наступаем сейчас, и нечего предав
аться неважному настроению! Да, к двадцать четвертой годовщине Красной А
рмии решения событий нет, как не было его и к Новому году, Ц по тем же, кста
ти, причинам… Значит, побьем немца немного позже!
Ц Побьем? Конечно! И крепко! Но время идет! И все мы болеем душою. Что будет
в Ленинграде весной, если до тех пор не прорвем блокаду?..
…Вот слушаешь такие разговоры, и в общем-то душа радуется, потому что Ц в
ремя за нас! Важно Ц думаем! Важно Ц спорим! Важно Ц все понимаем! А главн
ое Ц твердо верим, что успех, полный, сокрушающий врага успех, будет! Ни од
ин из воинов нашей армии для победы своей жизни не пожалеет!..
Пока пишу это Ц снаряды все рвутся и рвутся: доносятся звук выстрела, зат
ем свист и удар разрыва, и так Ц третьи сутки подряд. Вчера, когда в одинна
дцать вечера я возвращался один из Гороховца по лунной дороге, три снаря
да легло совсем близко от меня. Осколки не задели лишь случайно.
Приехал вчера А. Сапаров, из редакции «На страже Родины», больной, и я его л
ечил, уступив ему свои нары, сам спал на столах. Нас, корреспондентов, в изб
е сейчас Ц пятеро. За эти дни я написал шесть корреспонденций.
Сейчас пойду в Гороховец. Оттуда поеду в Волхов. В личном плане Ц Волховс
кая ГЭС, летчики-истребители, формирующийся корпус Гагена, редакция арм
ейской газеты, а затем Ц в Ленинград!..

Глава 17. ВОЛХОВ

22 Ц 28 февраля 1942 г.

22 февраля. Вечер. Волхов 1-й (Званка)
Нас в «эмочке» было четверо. Мы ехали без задержек часа два с половиной по
территории, еще так недавно очищенной от немцев, разоренной ими… Следы б
оев и немецкого хозяйничанья я наблюдал повсюду: изуродованные автомаш
ины, тракторы, повозки, превращенные в жалкие железные скелеты, опрокину
тые, торчащие из снежных сугробов вдоль широкой снежной дороги. Деревни
без жителей, с разбитыми артиллерийским огнем полуразваленными домами,
церкви Ц со снесенными куполами и колокольнями, ощерившими в розово-го
лубое небо острые ребра досок за зубцы разбитого камня.
Придет весна, снег сойдет, обнаружив трупы людей, и невзорвавшиеся мины, и
новые следы разрушения, новые груды мусора. Придет весна Ц с ярко-зелено
й сочной травой, с густеющими зеленью лесами, с синими водами плавно теку
щего в красивых берегах Волхова. Чудесный край чудесной природы, он стан
ет еще печальнее, еще темнее и страшнее, когда обезобразившую его опусто
шительную войну уже не будет стыдливо прикрывать снег Ц белый, чистейши
й, невинный, ослепительный в лучах этого зимнего, но уже дарящего предвес
еннее тепло солнца…
Розовел закат, солнце садилось за леса, синеватые тени ползли, длинные, по
снежным равнинам. Мы проезжали последние уцелевшие деревни, где не побыв
ал враг. Крыши выстроившихся вдоль дороги домов, пробитые немецкой артил
лерией, зияли пробоинами.
Подъезжая к Званке, с волнением вглядывался в снежную, освещенную слабею
щими закатными лучами даль, ища знакомые мне очертания Волховстроя: каки
м я увижу здание станции? Неужели тоже разбитым? Ведь немцы не дошли до ГЭС
каких-нибудь шесть километров!.. И вдруг я увидел две огромные фермы желе
знодорожного Ц
ц е л о го моста и махину Волховстроя: длинный корпус с девятью огромными с
водчатыми окнами машинного зала и две почти кубические вышки над главны
м зданием…
В письме отцу в Ярославль сегодня я написал:
«…Я радуюсь, что твое детище, на которое ты потратил столько энергии, труд
а, любви, гордость твоя и всей нашей Родины Ц Волховстрой не подвергся ра
зорению от проклятых фашистских банд. Он стоит невредимый и долго еще бу
дет служить советскому народу…»
В сумерках мы приехали в Волхов 1-й. Здесь были незнакомые мне улицы и дома,
давно не виданные поезда Ц составы на запасных путях, свистки паровозов
. Я наблюдал нормальную городскую жизнь: сытые лица, спокойная поступь пр
охожих Ц гражданского населения; улыбки на лицах девушек. Я слышал чей-т
о голос, поющий песню…
Ни одной улыбки не увидишь теперь в Ленинграде! Ни одного непринужденног
о, раскрасневшегося девичьего лица не встретишь!
Войдя в дом редакции, в яркий электрический свет, в тепло, в просторные ком
наты Ц без нар, без сосулек на окнах, без груд амуниции, Ц я ощутил себя гд
е-то далеко-далеко от войны. Это ощущение длилось и позже (когда, прогулив
аясь, я бродил в темноте) Ц до тех пор, пока две свистящие бомбы, упавшие по
близости, не убедили меня, что и здесь Ц война…
23 февраля. Волхов (Званка)
Вот середина праздничного дня, дня годовщины Красной Армии, а ничего нов
ого нет, наше радио не принесло нам ничего важного, и мы по-прежнему питае
мся скудными и недостаточно достоверными сведениями.
Так, англичане сообщили по своему радио, что русские войска прогрызают л
атвийскую границу в направлении от Великих Лук. Так, по сведениям из штаб
а Ленинградского фронта, лыжники (крупный отряд морской пехоты) в тылу не
мцев наступают вдоль Балтики к Кингисеппу; отряд направлен, должно быть,
с Ораниенбаумского плацдарма. 55-я армия активно, но безрезультатно насту
пала в направлении на Тосно. Под давлением войск Мерецкова немцы отступа
ют на участке от Чудова до Тосна, взрывая тяжелую артиллерию, грузя в эшел
оны все, что только можно, а мы будто бы разбомбили на днях на этом участке
до восьмисот вагонов…
С неделю назад многие мне рассказывали, что Любань блокирована, а Тосно в
зято Мерецковым, об этом тоже сообщило английское радио (об английской п
ередаче даже объявляли в частях).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93