Десятник Ц сам! лично! Ц возник на пороге. Уставился на светящийся шарик
под потолком. У десятника две программы в конфликт вошли, одна Ц старая:
свет в камере быть не должен. Вторая Ц новая: цепи снять.
Ц Сюда, Ц напомнил о себе Тир, звякнув кандалами.
Мохнурка вошел. Следом за ним в дверь просочились двое рядовых с арбалет
ами. Перестраховщики. Ну куда, спрашивается, бедный демон отсюда денется?
Впрочем, памятуя все сказки… из которых большая часть Ц правда… Делся б
ы, будь силенок чуть-чуть побольше.
Вот сейчас бы кандалами да Мохнурке по башке, его телом от выстрела закры
ться, посмертный дар забрать… Ага. Только болт арбалетный, это вам не разр
ывная пуля. Болт навылет бьет. Ему что один Мохнурка, что с демоном вместе.
Да и второй стрелок зевать не станет. А ошейник-то по-прежнему к стене при
тянут.
Отступая к дверям, десятник снова взглянул на светильник.
Тир сдержал довольную улыбку, сделал взгляд просительным:
Ц Нельзя его оставить?
Не вопрос это, конечно Ц приказ. Такой же, как насчет цепей. Нельзя, мол, лам
почку оставлять. Но это Мохнурка приказ слышит, а лопушата с арбалетами с
лышат просьбу. Робкую такую.
Ц Нельзя, Ц отрезал Мохнурка. И вся компания вымелась за дверь.
Ну вот. Порядок. Сейчас пришлют мага, он свет выключит, и будет совсем хоро
шо…
Ц Стопор убери, Ц напомнил Тир закрывшейся двери.
Ц Понял! Ц рявкнул Мохнурка.
И Тир едва не укусил сам себя со злости. Думать надо, когда приказываешь. М
еру знать. Этак в следующий раз Мохнурка ему честь отдаст при встрече. И чт
о тогда остальные подумают?

Потом он остервенело отмывался под ледяной водой. Керты, в общем, зверушк
и не злые. Отвели камеру со всеми удобствами. Через нее даже ручеек подзем
ный протекал. Журчал, правда, зараза, так нудно, что любой другой на месте Т
ира через пару дней рехнулся бы. Но Тир фон Рауб Ц он не абы кто. Он демон, у
него психика гибкая, он и не такое выдерживал.
Когда терпеть холод не стало уже никакой возможности, он оделся, забралс
я на койку и свернулся клубком, закутавшись в колючее одеяло.
Вот так. Так почти хорошо. Вымылся. Зубы почистил.
Честно говоря, очень хотелось выскоблить себя наждачкой.
Тело помнило.
Гадкие, гладкие, белые лапы. Скользят по коже. Теплые. Не деться никуда, ник
уда не деться. Пальцы не тронь, сука!
Птаха… проверим косточки на излом… птичьи косточки…
Страшно. Страшно чувствовать свою уязвимость. Тварь, мерзкая белесая тва
рь, подземная рыба, безглазая… Неба не видит. Лапы ее на коже, мерзкие, глад
кие лапы, теплые…
Свернувшись под одеялом, Тир уже не пытался унять дрожь. Это пройдет. Прой
дет само. Со временем.
Он сыграл на голых нервах, сыграл грубо и очень небрежно. Слишком страшно
было, чтоб точно выверять все жесты и интонации, слишком страшно, чтоб при
творяться, что страха нет. Черт! Сработано так топорно, что остается тольк
о удивляться, как можно было в это поверить? И все же ведьма поверила. Пров
алилась с головой, и если никто не протянет ей руку Ц она уже не выберется
из трясины.
А царь примет выкуп. Завтра. Или через день. Боги, пусть это случится завтр
а! Потому что иначе она заявится снова. Она придет.
Тир уткнулся лбом в колени и закрыл глаза.
Если она придет… если она придет завтра, она уже не сможет жить без него. Т
олько бы выбраться отсюда, а под небом эта тварь поймет, с кем связалась. П
оймет. Ради этого, право же, стоило потерпеть.

ГЛАВА 3

Думаете, преклоняюсь?
Страстию следую за?
Нет! Просто в такт изменяю
Позы, манеры, глаза.
Просто расчетливо прямо
Пешку веду на убой…
«Руку, Прекрасная Дама!
Вальс нас зовет за собой!»
Габриэль



Акигардам. Арксвем. Месяц кос
сар

О том, что царь принял выкуп, Айс узнала лишь на следующий день после того,
как Тира фон Рауба с рук на руки передали послу. Все получилось очень быст
ро. Узнав о том, что Вальденский демон уже не интересует госпожу фон Вульф
в качестве объекта исследований, царь, кажется, даже вздохнул с облегчен
ием. И то сказать, сто тысяч цуров золота в казне куда приятнее, а главное, б
езопаснее, чем живой старогвардеец в подвале. Даже в цепях. Даже в ошейник
е. Даже за тремя засовами на стальной двери.
Ну его, право же, к черту!
Деньги, судя по всему, привезли всего через пару часов после визита Айс к ц
арю. И тут же обменяли на фон Рауба. И Айс поначалу не нашла в себе сил порад
оваться за него, она расстроилась чуть не до слез, как девчонка, расстроил
ась из-за того, что не смогла попрощаться. Хотя бы увидеть еще раз. Увидеть,
как он улыбается. Голос услышать.
Не получилось.
Не успела.
А теперь Ц все.
Тир наверняка забыл о ней, как только поднялся на борт вальденского шлис
сдарка.

Нет! Не забыл! Не сможет он ее забыть!
Ведь было же, сейчас уже и не верится, но было. Совсем близко Ц факельные о
гни в узких черных глазах. Горячие, сухие губы. Чуть заметный Ц сердце сту
кает болезненно Ц рубчик под кожей. Такой остается, если сильно, насквоз
ь прикусить губу. Когда больно.
«ты совсем другая, чем я думал…»
«ты совсем другой…»
Айс не умела плакать. Ни от боли, ни от досады, ни от щемящей пустоты в душе.

Айс метала ножи в полированную, сплошь покрытую тонкой резьбой двуствор
чатую дверь. Это успокаивало. А если кто-нибудь войдет не вовремя Ц впред
ь будет наука: стучаться надо.

Три дня спустя, поздним вечером постучали не в дверь, а в окно.
Седьмой этаж… Выше покоев Айс были лишь царские апартаменты Ц мода така
я в мире, чем знатнее, тем дальше от земли забираются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139