Он приобрел известность как в кругах набожных горожан, так и среди местных сатанистов, и его смерть произведет нужное впечатление. Хотя, по чести сказать, на ритуаловцев произвела бы впечатление любая смерть. Точнее, любое убийство. Нечасто убивали кого-то в нынешнее благополучное время. Но, конечно, священник – это более надежно. И более ценно.
Ценно, разумеется, лишь в том случае, если обряд жертвоприношения будет проводиться Зверем.
Он проехал за церковной «Волгой» по центральному проспекту города и облегченно вздохнул, когда машина жертвы свернула на неширокую улицу, круто уходящую вверх. К храму.
Все в порядке. Случайная встреча. Бывают ведь и просто сны.
Священник закончил дневные дела и возвращался в церковь. Сейчас он узнает, что его просил приехать богатый и набожный старикашка из пригородного поселка, и вновь отправится в путь.
Дедуля наладился помирать, значит, отец Алексий мешкать не станет. Ну а Олегу можно никуда не спешить. Есть время на то, чтобы заняться своей внешностью. Священник пробудет с клиентом до самого конца, конец же наступит лишь завтра с рассветом. Ясное дело, что храмовой водила не станет дожидаться утра в машине, скорее всего, пройдет в комнаты для прислуги, откуда его придется изымать на глазах у благодарной публики. Дело это нетрудное, но подготовиться стоит как следует.

«Нора» его в этом городе была точь-в-точь похожа на все прочие в других городах и других государствах. Плохонькая квартирка в огромном, много подъезд ном доме Дикая планировка: три лифта, лестницы отделены переходными балконами. В таких домах люди зачастую не знают не только соседей по подъезду, они не знакомы даже с обитателями квартир на собственном этаже. Очень удобно. Спасибо большое тому умнику, который первым додумался до подобного архитектурного изыска.
Олег запер за собой хлипкую дверь. Вздохнул, оглядевшись.
Низкие потолки, крохотная прихожая, утыкающаяся в кухню-пенал. Пора бы уже привыкнуть к унылой бесприютности таких вот временных обиталищ. Да никак не получается. Здесь же вообще неудачно вышло: в квартире за стеной обитает семейка алкашей, своими ежевечерними пьяными воплями и ежедневными похмельными скандалами способная вывести из себя даже человека, напрочь лишенного нервов.
А Олег был весьма эмоционален.
Он слушал визгливый голос женщины за стеной, пока накладывал на волосы прозрачный косметический клей. Он слушал громкие матюги мужчины, ожидая, пока прихватится клеем «скальп» – чуть усовершенствованное подобие парика. Он слушал дуэт соседей, надевая неприметно строгий костюм и повязывая галстук. Он знал, что перед отъездом из города убьет и мужчину, и женщину. Просто так. Чтобы впредь неповадно было. Знал, а посему не очень раздражался.
Строго говоря, сам виноват. Мог бы выбирать «нору» более придирчиво. Поторопился – получил, что заслуживал. Беда с алкоголиками: у них эмоциональные рамки сдвинуты. Те, что за стеной живут, даже от скандалов удовольствие получают. Кричат, ругаются нецензурно, иногда драться начинают, и ведь нравится им! А о других подумать? Эгоисты чертовы! Ладно остальные соседи, которые только шум терпеть вынуждены, но что прикажете делать заезжему убийце, который привык питаться чужими неприятностями?
На этаже еще пять квартир, но дотянуться получается только до смежных. И, конечно, извольте видеть: с одной стороны – счастливые алкаши, с другой – того хуже: какие-то ненормальные молодожены… Хоть бы раз поссорились р-романтики. За три-то дня можно было время выбрать.
Этажом выше обитает семейка – вырезать такие нужно, под корень. Полувзрослая дочь, мать, отец и собака. Этакая противная шавочка незрелого возраста и черно-коричневой масти. Обычно подобные семьи – самый благодатный источник силы: дети конфликтуют с родителями; собака гадит по углам и грызет мебель; старшее поколение ударяется в панику, стоит младшему опоздать с дискотеки хотя бы на полчаса, а младшее, в свою очередь, за этот жесткий лимит времени страстно на старшее обижается.
Благодать! Всего по чуть-чуть, но как насыщенно!
И что? Родители изволили уехать на дачу аж на неделю. Дочь счастлива. Ее приятели ликуют. Даже собака в полном восторге.
Про квартиру внизу вспоминать не хотелось вовсе.
Там жил саксофонист.
Олег негромко рассмеялся. Что-что, а расписать собственную незавидную участь в самых ярких красках он умел всегда. Еще бы научиться самому в это верить! Угу, и собственными эмоциями питаться. Вот жизнь была бы!
А вечер еще не скоро. Утро – тем более. Неожиданно легко все получилось с капканом. И теперь можно спокойно посидеть, вживаясь в чужую шкуру, можно посмотреть из окна на чужой город, нужно дотянуться душой до своего неба. Оно потрясающе красиво здесь, в горах. Понятно, что это из-за заводов, из-за того, что воздух грязный и солнышко ласково улыбается сверху, сквозь решето озоновых дырок. Но причины не важны. Результат важен. А небо грязным не бывает.
Работать придется на глазах у прислуги, хозяйской и гостевой, следовательно, выглядеть нужно также, как они. Многие из этих ребят знакомы, но не все со всеми, а соберется их предостаточно. Увидеть увидят, однако внимания не обратят, просто не запомнят. Особенно если вести себя правильно.
Оценив свое отражение в зеркале, экзекутор досадливо поморщился и взял коробочку с гримом.
Сколько всего было сказано о правильной маскировке! Сколько придумано! А сколько придумок отвергнуто! Люди рано или поздно приходят к мысли о том, что чем проще, тем эффективнее. Но что делать, если рождаешься с такой мордой, не запомнит которую разве что слепой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24