Опять мело. Снежинки плясали в своем замысловатом танце. Крэй мысленно сравнивал их со стайками маленьких рыбок. Иногда, подхваченные каким-то хитрым турбулентным потоком, тысячи этих белых крошек вдруг мчались навстречу основному потоку или кружились в странном хороводе. Звонить Дику бесполезно. Я-то знаю, что такое палата интенсивной терапии. Лежит он сейчас в полной отключке. Куча проводов, трубочек. Какой там на хрен сотовый? Он даже поссать не может подняться.
Голова чуть кружилась от выкуренной сигареты. Крэй взялся за джойстик и подъехал к рабочему столу. 10%. Привод прочитал только десять процентов информации. «Ладно. Подождем», – согласился Крэй и поехал на кухню. Включенный JVC тихо бормотал шестичасовые новости. Опять показали сгоревшую тачку фэбээровцев. Какой-то хмурый мужик что-то там говорил в микрофон с надписью CNN. Вращал белками глаз. Типа все будут задержаны и получат по заслугам. Ну-ну. Задержаны… Рэт вон Дика переехал и пьет сейчас где-нибудь в баре. Поминает Бигги. Черт! Это сколько ж уже народу пострадало из-за этого диска? Кое-кто вообще к праотцам отправился. Крэй достал из холодильника готовую пиццу. Не то чтобы готовую. Минут десять на максимуме в микроволновке, и будет готова.

В восемь вечера Крэй сидел на кухне и докуривал последнюю сигарету Дика. Он пялился в экран телевизора, не особо сосредотачиваясь на происходящем. Оживился, когда показали Старого Хрыча. Джонсон и Дворак вели Крутова под руки, на запястьях браслеты. «Задержан глава преступной группировки…» Упаковали-таки старика. Вот она – неограниченная власть, плюс чувство собственной неполноценности. По мнению Крэя, всем этим парням с удостоверениями и делегированным государством правом на убийство требовался личный психоаналитик. Не тот, который один затраханный на весь полицейский участок. А один на каждого обиженного в детстве, закончившего какую-то там академию и расхаживающего теперь с «глоком» под мышкой и чувством превосходства в душе. Абсолютно официально. Черт! Их ведь даже в самолет с пушками пускают. А может, и нет. «Подведем итоги, – хмыкнул Крэй. – Сыч в тюрьме. Джонсон и Дворак тоже. Хотя и по эту сторону решетки, но им с этим расследованием сейчас точно не до диска. Дик в больнице. Бомбилы Сыча: одни в морге, другие рвут когти из Чикаго. Короче, как-то так получилось, что Крэй остался один на один с куском поликарбоната. В голове Крэя мелькнула шальная мысль: «Нет! Чушь собачья. Куда я на своей «Тошибе» убегу? К черту!» Крэй покачал головой и громко сказал сам себе:
– Надо глянуть, как там идет процесс. На девятнадцатидюймовом мониторе «Acer» в правом верхнем углу высвечивалась цифра 18%. «Да-а… – протянул Крэй. – Длительный процесс. Где моя «Белая лошадь?» Ночью Крэй просыпался два раза. Первый раз было 34%. Второй – 57%.


Воскресенье

Проснулся Крэй от пронзительного верещания компьютера. Это ж надо! Сгенерировать такой противный звук! Не торопясь, он перебрался с кровати в кресло и поехал в кабинет. «100%, – мигало на экране. – Нажмите любую клавишу»… «Нажмем», – сказал Крэй и нажал пробел. Длительный опыт общения с чужим софтом научил его избегать в таких случаях Enter. «И что мы имеем?» – спросил Крэй у компьютера.
А имел он порядка двухсот мегабайт разрозненной, перемешанной, словно в миксере, информации. «Для начала неплохо. Теперь осталось разобраться в этом бардаке». Крэй развернул «Тошибу» и поехал в душ. Как бы там ни было, а утренний туалет и завтрак не отменялись.

Крэй специально себя тормозил. Часть его вопила: «Кончай жрать! Там, на экране то, что ты так сильно хотел выцарапать. Из-за этих двухсот мегабайт уже пострадала уйма народу. Вперед, парень! Надо разобраться с этим дерьмом». А вторая половина спокойно отвечала: «Ну и что? Теперь эта хрень никуда не денется. «Винты» у меня очень надежные. Сейчас позавтракаю и спокойно разберусь с этим делом; В общем, торопливость тут ни к чему. Из-за нее можно упустить что-нибудь важное». А работа предстояла трудная. Ни одна программа не смогла бы вычленить из этого хаоса что-то внятное. Только обыкновенные человеческие глаза и мозги. Где-то интуиция, где-то просто надежда на удачу. Крэй спокойно закончил завтрак, составил посуду в ESF-235 и покатил в кабинет. Перво-наперво он записал файл на два компакт-диска. Так, на всякий случай. Один компакт приклеил на двойной скотч под подоконник. Второй положил под посудомоечную машину. Хрен его кто там разглядит.
– Ну, вот! – громко сказал Крэй. – Вот теперь начинаются настоящие танцы. – Он надел специальные очки – они гасили блики экрана и вроде бы снижали интенсивность излучения. Приступим…
Через три часа Крэй набрел на RIFF… WAVE. Те байты, что были между этими двумя словами, не важны. Главное – это слово RIFF (Resource Interchange File Format). С него начинался WAVE-файл. Самый когда-то, можно сказать, распространенный музыкальный формат. Крэю чертовски неохота было нырять в историю создания WAVE-формата и все такое. То, что он выяснил в Интернете, это был используемый в данном типе файлов метод импульсно-кодовой модуляции – PCM (Pulse Code Modulation). Это означает запись в файле значений квантованного кода в последовательных точках дискретизаций. В заголовочной части файла содержится основная информация об оцифрованном звуке, например, число каналов и частота дискретизации, а также среднее число передаваемых в секунду байтов. «Да и хрен с ними!» – подумал Крэй и скачал специальную программу. Она сама, безо всяких там заголовков пыталась сыграть музыку из предложенной последовательности байтов. Эмпирическим путем можно было подобрать самому вид записи – 8/16 бит, моно/стерео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12