Огни факелов переливались и плыли. Люди и нелюди скалились улыбками и гримасами. Новые и новые арки, подворотни, проулки заглатывали меня жадными зевами, и вскоре я окончательно потерял и без того смутное представление о своем местонахождении. Я уже никого не искал, а просто брел, надеясь не упасть. Возбуждение схлынуло, оставив обнаженными острые осколки разочарования…
Десятка три призрачных зеленоватых огней закружили меня хороводом.
«Они несут смуту и беспокойство… Смерть им!» – пронзил ватную тишину зловещий голос.
«Они злы, безжалостны и коварны… Смерть им!» – вторил ему другой.
«Они чужие и опасные. Им нет места среди нас… Смерть…» – вопил третий.
Круговерть странных, невероятных фигур со звериными и птичьими головами повела меня. Я никак не мог понять, не снятся ли мне эти недобрые существа с мрачно пылающими глазами в провалах глазниц. Все они что-то непрерывно твердили, шептали, напевали – немелодично и неритмично, зато с воодушевлением. Они все время двигались, и трепещущие огни факелов пятнали их угольными мазками теней. Они не причиняли вреда, наоборот спешно расступались передо мной, но немедленно смыкались за спиной и словно направляли, настойчиво подталкивая к центральному костру. И я, недоумевая, приблизился, рассматривая огонь, в котором горело что-то смутно знакомое, уже потерявшее четкие очертания, но все еще узнаваемое…
«Дракон!» – подсказал внутренний голос. – «Это горит дракон…»
Деревянная игрушка, какие продают в магазинах для детей. Стилизованное изображение легендарной твари, имеющее с настоящим драконом лишь условное сходство. Но игрушка была завернута в настоящую и оттого плохо сгорающую куртку всадника. Металлический значок на рукаве почернел от копоти.
Я в смятении обернулся, но ни одной звероголовой фигуры рядом уже не было. Я остался в одиночестве, в захламленном дворе какого-то старого дома, наедине с умирающим огнем…
Хроники охотника за драконами. Сейчас.
Издалека город на фоне призрачно-серебристого неба казался изумительной сложности чеканкой на старой гравюре. Едва угадывались изящные абрисы башен и плавные закругления куполов, зубчатые линии крыш и росчерки высоких арок… Все словно бы только намечено легкими взмахами резца мастера, слегка вытравлено кислотой или почти стерто от времени. Медленный, редкий дождик размывал четкие грани, смешивал тени, растворял краски…
Только металлически отблескивающая игла Гнезда казалась яркой, отполированной, натертой до зеркального сияния, выпадающая из общей акварельной неопределенности деталь, а может, ось, некоторой все держится…
«И почему здесь всегда так сыро? – вяло размышлял Робьяр, пытаясь поудобнее устроиться на жесткой скамье повозки, – Или мне везет заставать город в такой неприглядной размытости?.. Или дело не в дожде?»
Возница посмотрел на одинокого пассажира, прокашлялся деликатно.
Сейчас заговорит, – с легким неудовольствием догадался Робьяр.
– Осень в этом году больно сырая выдалась, – словно прочитав мысли Робьяра, произнес важно возница, слегка развернувшись и скосив на сидящего позади пассажира темный, упрятанный под навес всклокоченной брови, блестящий глаз.
– М-да… – неопределенно отозвался Робьяр.
– Помнится, в прошлом-то годе осень потеплее была, когда вы к нам наведывались.
Робьяр удивился.
– Простите?
– Вы же сыщик из столицы, верно? – пояснил довольно возница. – У меня память, как глина – все отпечатывается, да застывает намертво. Всех, кого возил, помню. Вот в прошлом-то году, почти в эту пору вас возил с той же станции. Мне потом сказали, что вы знаменитый сыщик. Хотите словить у нас того сумасшедшего, что на людей охотился. И вроде как поймали?
– М-да… – снова неопределенно отозвался Робьяр, мимолетно морщась.
– А сейчас небось вас второго безумца вызвали ловить?
– Разве у вас в городе второй завелся?
– А как же, – авторитетно отозвался возница. – Ну, во-первых, про это все знают. А во-вторых, вас бы не стали вызывать, если бы мелочь какая, верно?
– Может, я просто в гости к друзьям, – предположил Робьяр.
– Как же так? – с простодушным недоумением произнес возница, поворачивая к пассажиру огорченную физиономию. – Уж простите, господин… Тут такие мерзости творятся, а вы просто в гости?
– Ну, во-первых, – подражая собеседнику, проворчал Робьяр, – я тоже имею право на отдых, во-вторых, для борьбы с мерзостями у вас есть собственные стражи порядка, а в-третьих, у вас же Гнездо под боком! Вот к ним бы и обращались.
– Гнездо! – с непонятной, но отнюдь не содержащей традиционного благоговения, интонацией отозвался возница. – Как же… Гнездо. Знаем мы, что в этом Гнезде… – Он снова искоса взглянул на пассажира и полюбопытствовал: – А верно люди говорят, что у вас вроде как нюх небывалый на преступников? На особенных преступников?
– Я обычный следователь, который ловит обычных преступников, – тяготясь разговором, отозвался Робьяр, надеясь отбить интерес у собеседника. Никогда он не умел осаживать других людей, будь то прислуга или коллеги по работе. Невежливо казалось.
Надо было все-таки дождаться людей от городского Главы. Но Робьяру хотелось подольше не видеть кислые до оскомины лица бывших коллег, которые только и будут ждать, пока он удовлетворенно скажет: «Но ведь я вас предупреждал!»
Только ничего подобного Робьяр никому не станет говорить. Никакого удовлетворения от того, что нужно заново погружаться в мерзостное безнадежное болото, он не испытывает. Лучше бы он ошибся и все давно бы закончилось. И те кто умнее, понимали его правоту еще в прошлом году, а глупцы, все равно ничего не осознают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155