— Красавец, ну чистой воды красавец! Смотри-ка, и усы отпустил! А со щекой-то что? Что со щекой? Неужто шрам?Сын пытался ответить и, в свою очередь, спросить о чем-то, по родитель вновь прижимал его голову к груди и прочувствованно всхлипывал.Маша спешилась и, не глядя, отдала поводья кому-то из конюхов. Сама же встала позади слуг и, приподнявшись на цыпочки, с любопытством принялась вглядываться в своего давнего обидчика.Смотрела и не узнавала. Митя заметно раздался в плечах и, кажется, стал еще выше ростом. Темные волосы коротко подстрижены, под прямым с едва заметной горбинкой носом появились небольшие усы… Сильно загорелое лицо, обветренное, с жесткими складками возле губ, которые не исчезали даже тогда, когда он улыбался, — это был Митя, но только незнакомый ей, совсем взрослый мужчина. И лишь улыбка осталась у него прежней — озорной, разительно преображавшей его красивое лицо, отчего оно становилось более добрым и ласковым.Маша всмотрелась пристальнее. Нет, глаза у него, конечно, те же — голубые, меняющие свой цвет в зависимости от его настроения, и нос он забавно морщит, почти как в детстве, когда смеялся над ее проказами. В последний свой приезд он больше сердился на нее, но его улыбку она не забыла и порадовалась про себя, что он почти не изменился, остался, несмотря ни на что, прежним Митей — веселым, проказливым, порой бесшабашным, но добрым и заботливым, когда это требовалось. И она сама виновата, что выводила его из терпения своими глупыми шутками и розыгрышами.Маша вздохнула, быстро оглянулась по сторонам. Заметил ли кто, с каким пристальным и жадным интересом наблюдает она за молодым князем? Но окружавшие ее слуги смотрели в одном с нею направлении, никому не было дела до нес.Маша успокоилась и вновь окинула Митю придирчивым взглядом, отметив, что и в дорожном платье он не потерял военной выправки, она чувствовалась но всем — даже в повороте головы и в том, как прямо держал он спину…Тем временем на крыльце воцарилась тишина, и сын, освободившись от отцовских объятий, бросился навстречу показавшейся из дверей высокой статной женщине — своей матушке.Княгиня рыдала в голос, прижимая попеременно то к носу, то к глазам кружевной платочек. Митя обнял ее за плечи.Зинаида Львовна припала головой к его груди и затихла на мгновение, потом подняла на сына покрасневшие глаза и вновь залилась слезами:— Митенька, сынок! Уже и не чаяла тебя увидеть! — Она всхлипнула, быстро перекрестила сына и, отступив на шаг, окинула его быстрым взглядом. — Хорош, хорош, ничего не скажешь! — И с гордостью посмотрела на мужа. — Гляди, Владимир Илларионович, ну чисто ты в молодости!Князь смахнул слезу и улыбнулся:— Что же ты, матушка, сына на пороге держишь? Милости просим, капитан-лейтенант Гагаринов, проходите в дом!— Погоди, папенька! — Митя завертел головой, и Маша, проследив за его взглядом, заметила в толпе слуг еще одного молодого человека, почти такого же высокого, как князь, но более худого и бледного.Митя быстро сбежал по ступенькам, взял молодого человека за руку и провел его сквозь расступившуюся толпу:— Маменька, отец, познакомьтесь! Это мой друг еще с кадетского корпуса барон фон Кальвиц Алексей Федорович.Его родители сейчас в Италии, и я пригласил его пожить у нас, пока они не вернутся. Их имение в ста верстах отсюда, в Симбирской губернии…— Знаком, знаком с вашим батюшкой, Алексей Федорович! — Князь пожал руку барону. — В молодости мы с ним не один приз на скачках брали, и сознаюсь, много раз он меня на финише обходил. Большой любитель лошадей был Федор Иоганнович!— Он до сих пор ими занимается, — улыбнулся барон, — только уже в скачках не участвует, а разводит лошадей для кавалерии.— И об этом нам известно, самолично покупал у него двух вороных красавцев для государевых конюшен. Великолепные кони, право слово! — Князь похлопал гостя по плечу и подвел его к княгине. — Познакомься, матушка! Алексей Федорович, оказывается, сын моего старинного приятеля барона Кальвица.Барон склонился к руке княгини и поцеловал ее, а Митя в недоумении посмотрел на отца:— А Маша что же? Где она? Неужто уехала?— О боже! — всплеснула руками Зинаида Львовна. — Действительно, куда она подевалась? Катерина, — окликнула она экономку, — Машеньку не видела?— Да вон же она, барыня, — кивнула та в сторону девушки, попытавшейся спрятаться за широкой спиной одного из конюхов.Митя радостно засмеялся, минуя ступеньки, спрыгнул с крыльца, схватил Машу в охапку и закружил ее по двору.— Смотри, Алешка, какова у меня сестрица! — Он наконец-то поставил ее на землю и с восторгом оглядел с ног до головы. — А я все думаю, что это за казачок за слугами прячется, и невдомек мне, что это сестренка моя дорогая! — Митя стянул с головы Маши папаху и покачал головой. — И впрямь совсем взрослая барышня! — Он вдруг обнял ее и крепко поцеловал в губы. Потом отстранил от себя, окинул придирчивым взглядом и улыбнулся. — Да, и самый главный сюрприз, что красавица каких поискать! Небось просватана уже? — Он посмотрел на мать. — Кто жених, сознавайтесь?Князь укоризненно покачал головой:— Узнаю своего сына! Не успел дорожную пыль с сапог стряхнуть, а уже не терпится все новости разузнать. Добро пожаловать в дом, гости дорогие! — Он посмотрел на сына, продолжающего обнимать Машу за плечи, и весело приказал:— А ну-ка, Марьюшка, живо переодеваться! Что же ты в мужском костюме гостей встречаешь? Подумают, что мы тебя в черном теле держим!Через час обедали в парадной столовой. Маша в новом батистовом платье, украшенном маленьким букетом фиалок, сидела по правую руку от Владимира Илларионовича и почти не поднимала глаз от тарелки, боясь встретиться взглядом с Митей и выдать волнение, охватившее ее после его поцелуя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24