А теперь все изменилось. Мамы больше нет, и Катя уже решила для себя, что никогда не расстанется с косой, потому что это тоже память о маме!Девочка уткнулась лбом в оконное стекло. Сегодня она, наконец, поняла, что мама никогда не вернется. И придется привыкать жить в новом качестве. Она уже слышала слово, которым называется это качество. Его бросила вслед жалостливая Раиса Павловна: «Сиротка!».Как она их ненавидела: и это слово, и свое новое качество, и тех, кто спешил напомнить об этом! Никакая она не сиротка? У нее есть папа, бабушка, маленький братик…Воспоминание о Саше заставило ее передернуться. Если бы не он, мама не села бы в этот самолет! Зачем вообще она вздумала его рожать? Ведь им было так хорошо втроем! Маме, папе, и ей, Кате… Мама всегда смеялась, они ездили отдыхать на море, папа сажал Катю на плечи, а маму носил на руках и так ласково обнимал ее… И еще он любил кататься на водных лыжах. Катя с мамой смотрели с берега, как он мчится по волнам, и, взметая огромный веер брызг на вираже, что-то весело кричит и машет им рукой…Катя судорожно перевела дыханье и вытерла ладонью глаза. Никто не должен видеть, как она плачет! Она не позволит, чтобы ее жалели! Сиротка! Какое идиотское слово! Пусть себя жалеют! Катя презрительно скривила губы. Эта Раиса! Все говорят, что она поедом ест своих мужей, поэтому больше полугода никто с ней не живет. А еще ее сынок, токсикоман Ванечка! Катя сама видела, как он нюхал клей за школьным гаражом, и димедрол он из бабушкиной аптечки украл. А бабушка шум подняла, думала Зоя взяла. Только зачем он Зое? Она за день так наработается, что без задних ног в постель ложится. Раньше Катя не понимала, что такое «без задних ног», и все просила Зою признаться, куда она прячет свои задние ноги?Катя опять вздохнула. Ненавистный ей сосед и одноклассник Ванечка Рыкунов вышел за родные ворота погулять с бультерьером Тайсоном, обряженным в замшевый комбинезончик. И, воровато оглянувшись, достал из рукава куртки папиросу. Про папиросы Катя тоже знала, равно как и то, в каком киоске Ванечка их покупает. Табак он и его приятели из папирос вытряхивали и набивали их порошком из конопли. Несколько раз Ванечку за курение водили к директору школы, а на днях к ним домой приходила строгая женщина из инспекции по делам несовершеннолетних. Правда, Раиса Павловна в дом ее не впустила, разговаривала за воротами…Катя решительно тряхнула головой, сдались ей эти Рыкуновы. Ванечка в последнее время совсем ненормальным стал. То веселится, как бешеный, а то суетится, глаза красные, бегают, просит то десять рублей занять, то двадцать, а один раз почти силой забрал у нее сто рублей, которые Катя должна была сдать на обеды в школе. Правда, она никому не стала жаловаться, Ванечка клятвенно заверял, что вернет их в ближайшее время, но так и не вернул. Пришлось внести деньги, которые хранились у нее в копилке, а Ванечку с того времени Катя стала обходить стороной.За окном заметно стемнело, и кто-то из охраны включил свет во дворе. И почти одновременно с этим раздвинулись ворота, и в них въехала отцовская машина. Катя вздрогнула, отступила от окна, но тотчас вернулась на прежнее место. Спрятавшись за шторой, она наблюдала, как черный джип подъехал почти вплотную к крыльцу. Из него вышел водитель отца, дядя Слава. Он распахнул дверцы. Вначале из них показался отец. Он был раздет, без пальто и без шляпы, но не поспешил в дом, как это бывало прежде, а протянул руку, чтобы помочь выбраться наружу женщине с ребенком на руках. На ней было отцово пальто, полы которого волочились по земле, а ребенок выглядел очень неуклюжим в своем жалком выцветшем комбинезоне. Ванечкин бультерьер был одет, несомненно, лучше, чем вновь обретенный Катин братишка.Отец протянул руки, чтобы взять Сашу, но женщина повела плечом, отстраняя его с дороги, и направилась к крыльцу. Она была высокой и стройной, эта Дикая Лиза. Но Кате очень хотелось увидеть ее лицо. Если бы лицо оказалось безобразным, она бы так не волновалась! Но эта женщина слишком прямо держала спину, и гордо несла голову, несмотря на то, что прижимала к себе ребенка. Уродливые женщины так не ходят.Лиза подошла к крыльцу, и тут почувствовала чей-то взгляд. Она подняла глаза и увидела в окне второго этажа девочку. Она была круглолицей, хорошенькой, и очень похожей на человека, который называл себя отцом ее Димы, и уверял, что малыша зовут Сашей. Их взгляды встретились. Девочка закусила губу, смерила ее гневным взглядом и, перебросив резким движением косу с груди за спину, отошла от окна.Катя была разочарована, более того, она была крайне огорчена. Дикая Лиза не походила ни на грубого солдафона, ни на слюнявую дурочку, ту самую, что просила милостыню возле собора. Она была красивой эта Лиза, даже очень красивой, и хотя Кате это сильно не понравилось, в глубине души она признавала, что Лизина привлекательная внешность гораздо лучше безумного взгляда и бегущей по подбородку струйки слюны.
Морозов открыл дверь, пропуская Лизу с Сашей в дом. Катя стояла, заложив руки за спину, на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. Взгляд ее был не просто угрюмым. Дочь с откровенной ненавистью смотрела на Лизу, которая застыла у порога, прижимая к себе Сашу. В машине мальчика разморило, и он заснул, хотя весь вечер капризничал. У него резались коренные зубки, и он плохо ел весь день.— Здравствуй, Катя! Спускайся к нам, — сказал, улыбаясь, Морозов, словно не заметив ее негодующего взгляда. — Посмотри, как подрос Саша. Он уже бегает. И с Лизой познакомься. Надеюсь, вы подружитесь.Катя весьма отчетливо фыркнула, выражая абсолютно не прикрытое презрение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88