Поэтому симпатия, которую он почувствовал к боцману в Триесте, теперь усилилась. Он спешно стал рыться в своем чемодане. Достал оттуда большой конверт и вручил его боцману.— Я вам обещал открытки с видами Варшавы. Пожалуйста, выберите те, которые вам понравятся, — радушно предложил он.Боцман присел у столика, разложил на нем все открытки и долго в молчании рассматривал их. Наконец, стал откладывать открытки с видами тех районов города, которые расположены вблизи реки.— Послушай, браток, если не возражаешь, то эти вот открытки я возьму себе, — обратился он к Томеку.— Пожалуйста, ради бога! Я только удивляюсь, что вы отобрали себе виды Повислья.— Я вырос в районе Повислья. Там живут мои старики, — пояснил боцман.— А вы очень тоскуете по Варшаве?— Очень!— Почему бы вам не поехать туда, чтобы проведать своих родных?— А ты знаешь, почему твой отец не может вернуться на родину? — спросил боцман.— Знаю!— Значит, поймешь, почему я не могу поехать в Варшаву, если скажу тебе, что мне пришлось удирать вместе с ним за границу. Между нами только та разница, что он оставил жену и тебя, а я — моих стариков.Томек удивленно посмотрел на боцмана, который после минутного молчания, добавил:— Да, да, после бегства из Варшавы, нам не очень-то везло. Пришлось искать работу на чужой стороне. Меня почему-то, тянуло на море. Удалось поступить на судно. Через несколько лет я дослужился до боцмана. Что касается твоего отца, то он поступил к Гагенбеку. Мы с ним встретились несколько лет тому назад в Гамбурге. Тогда-то он мне и предложил перейти на «Аллигатор». Иногда хорошо бывает иметь старого товарища. Он шепнул за меня словечко Гагенбеку и... вот мы идем в Австралию.— Ах, это великолепно, — воскликнул Томек. — А скажите, Смуга тоже должен был бежать за границу?— Смуга? Нет, братец! Он единственный из нашей компании настоящий путешественник по призванию и охотник на диких зверей. Говорят, что еще ребенком он ловил кота за хвост.— Неужели Смуга так рано выбрал себе профессию? — задумался Томек, хотя прекрасно понимал, что старый матрос шутит.— По-видимому, да. Как говорится, любовь к охоте он высосал с молоком матери.— Как так, извините пожалуйста? — спросил заинтересованный Томек.— А так говорят, когда хотят подчеркнуть, что кто-нибудь к чему-либо очень способен, то есть обладает такой жилкой, или смекалкой в определенной области знаний, понимаешь?— Понимаю, понимаю, — ответил Томек удовлетворенно. — Это значит, что кто-то обладает призванием или способностями к чему-то.— Вот, вот. Ты попал теперь в самую точку, браток, — заявил боцман.Томека взяло ужасное любопытство, не обладает ли случайно и он такой жилкой к охоте на диких зверей, поэтому он спросил у боцмана:— Интересно, можно ли выработать в себе такую жилку к путешествиям и охоте на диких животных?Боцман искоса взглянул на мальчика. Подавляя улыбку, он ответил:— Ведь говорят же, что привычка — вторая натура, значит, наверное, можно. Надо только сильно желать и иметь голову на плечах.Томек повеселел. Он решил, ничего не говоря боцману, во всем подражать Смуге, чтобы стать таким же смелым и умелым охотником, как он.Боцман спрятал открытки в карман блузы в тот момент, когда в коридоре раздался громкий удар гонга.— Что-то, наверное, случилось! — обеспокоенно сказал Томек.— Ты, браток, угадал! Кок приготовил обед, — серьезно ответил боцман. — Поэтому давай, брат, быстренько шпарить в кают-компанию.— Гм, всего лишь обед... — пробормотал Томек.Кают-компания находилась на нижней палубе. Томек и боцман застали там уже нескольких человек.— Вот и вы, наконец, — сказал Вильмовский, увидев входящих. — Ты, Томек, так долго был в своей каюте, что я боялся, сумеет ли звук гонга вытянуть тебя из твоего укрытия на обед?— Я не знал, что уже так поздно, — оправдывался Томек, не замечая заговорщицких взглядов, которыми обменивались отец с боцманом.А Вильмовский втайне посмеивался над наивностью сына, который не догадывался, что отец насквозь видит его мальчишескую хитрость. Он прекрасно знал, что Томек не имеет понятия о стрельбе и охоте. Его назначение «великим ловчим» экспедиции было шуткой, которую Томек принял со всей серьезностью. Вильмовский полагал, что напускное равнодушие, с каким сын принял свое «назначение», развеется как дым при виде великолепного штуцера. К его удивлению, Томек сумел ловко скрыть свои опасения и интерес к оружию. Не желая обидеть мальчика, он попросил боцмана Новицкого научить сына обращаться со штуцером. Боцман охотно взялся за это. Ведь Томек для него был частичкой далекой, любимой Варшавы. Поэтому он, выполнив успешно задание, пытался взглядом сообщить Вильмовскому, что все обстоит благополучно.Вильмовский представил сына собравшимся в кают-компании членам экипажа, после чего все принялись за еду.Томек ел рассеянно и без аппетита. Ведь он решил во всем подражать Смуге, поэтому время от времени поглядывал на него и думал:«Боцман Новицкий, должно быть, знает множество вещей, ведь не даром он разбирает штуцер так же легко, как я теперь набираю ложкой суп. Это немного смешно, но, пожалуй, Смуга и впрямь, не умея еще ходить, уже ловил кота за хвост, чтобы впоследствии стать звероловом. Жаль, что тетя Янина не любила животных и не позволяла принести в дом даже котенка. Ну что ж, ничего не поделаешь! Буду во всем подражать Смуге. Так я скорее всего стану великим звероловом, а может быть, даже дрессировщиком».Томек быстро управился с супом, хотя он ему и не очень понравился. Ему удалось даже опередить Смугу на несколько ложек, но радость его быстро исчезла — он заметил, что Смуга взял себе вторую порцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88