Ц Вся жизнь Ц борьба, покой нам только снится, Ц процитировал он. Ц Вот
и нежный мотылек, трепеща в нетерпении крылышками, порхает в сторону лам
пы накаливания. Не ведая сомнений, он стремится в Геенну Огненную. И ждут е
го там протуберанцы боли и бесславный конец карбонизированного белков
ого соединения. Стоит ли ускорять процесс круговорота жизни и смерти? Ко
му нужен бездумный героизм?.. Не слышу ответа! Ага, Вам нечем крыть, милая Ма
рия Сергеевна! Так послушайте, что я Вам скажу… Рациональный подход к реш
ению многоходовой задачи Ц вот гарантия победы в рыцарском турнире, где
нет правил боя, где коварство и обман Ц главные добродетели, а подлость в
озведена в ранг доблести. Более того, скажу я Вам, уважаемая Мария Сергеев
на, все так усложнилось, что черное кажется белым, а белое Ц черным.
Правда и ложь переплелись в таком замысловатом узоре, что даже по внешне
му виду, Вы не сможете определить своего противника. Доспехи скрывают фи
гуру, забрало прячет черты лица. Геральдические знаки на щите покрылись
патиной от времени. Тридцать три рыцаря твердой рукой в железной перчатк
е сдерживают своих закованных в латы коней. Тридцать три рыцаря держат п
о тяжелому копью, и уперты те копья в надежную опору. Кто из них враг? Стоит
ли идти напролом и ломать копья в неравном бою? Не лучше ли отступить, дожд
аться арьергарда, обойти противника с фланга и ударить в тыл, используя п
реимущества внезапной атаки? Что скажете, Мария Сергеевна?
Лаврентий перевернулся на живот, вытянул задние лапы и подпер голову пер
едними. Хвост он задрал вверх восклицательным знаком.
Ц Хм… Ц растерялась я. Ц А Вы уверены, Лаврентий Палыч, что противник не
выдаст себя неосторожным движением или голосом? Если внимательно присм
отреться, то всегда можно отличить друга от врага.
Ц Ах, молодость, молодость… Ц покачал он головой. Ц Как все кажется про
сто и логично в Вашем возрасте! Вы забываете об иллюзорности трехмерного
пространства. Тот, кто владеет тайной оптического обмана, кто подчинил с
ебе мираж фокуса, тот и диктует правила турнирного боя. Позвольте проилл
юстрировать мою мысль на примере одного стихотворения уже упоминавшег
ося однажды поэта, Ц Лаврентий взбил облако, как подушку, вальяжно разва
лился на нем в позе тучного этруска и, дирижируя себе передней лапой, нача
л:
Ц Гаснет свет. Окончен бал…
Человек ботинки снял.
Снял цилиндр, фрак, живот Ц Он ему немного жмет.
Отцепил свои часы, Уши, бороду, усы.
И улыбку до ушей Спрятал в ящик от мышей.
Снял копну густых волос.
Положил на полку нос.
И, вздыхая, лег в кровать…
Завтра снова надевать!
Кот подмигнул мне одним глазом, наклонился к краю облака и сделал лапой д
вижение гребца. Белая подушка поплыла плоскодонкой по волнам невидимог
о потока. Течение подхватило воздушный плот и резво унесло его прочь из м
оего поля зрения.
Ц Куда же Вы, товарищ Берия? Ц растерянно промямлила я, наблюдая стреми
тельное исчезновение плавсредства.
Тут Вселенская тьма опять окутала меня шелковым коконом, и маленький оск
олок времени засосало в космический пылесос.

Глава 17

Ц Где я? Ц поинтересовалась я у Тьмы, особо не рассчитывая на ответ.
Ц В гостях у покойного Куприяна, Ц ответила Тьма Любашиным голосом.
Ц Что, уже на кладбище? Ц ужаснулась я.
Ц Нет еще, но скоро там будем, Ц порадовал меня Голос.
Моя душа прислушалась к своим ощущениям и была вынуждена признать, что н
е чувствует давящей духоты могилы. Вокруг было просторно. Запахи процесс
ов гниения не портили окружающую среду, и мерзкие черви не приступили к с
воему пиршеству. Видимо, телесную оболочку уже кремировали, а душа была е
ще не в курсе событий и беседовала с другими ангелами.
Ц Вот и верь после этого людям, Ц проворчала я. Ц Где обещанный туннель
, яркий свет, музыка?
Ц Зачем тебе свет? Ты что, собираешься здесь книжки читать? Ц ехидно пои
нтересовался мой невидимый собеседник.
Ц Действительно, Ц согласилась я, ощущая грусть и неземную мудрость.
Ц Теперь это не имеет никакого значения. Земные знания нам уже ни к чему.

Отныне наш удел Ц бороздить безбрежный океан Космоса и наблюдать людск
ую суету с философским спокойствием. Жаль, что здесь так пусто и темно. Я п
редставляла себе это несколько иначе. Ну, скажем, комфортабельные облака
, ровный климат, элегантное одеяние, сияние нимба над головой… Вот и крыль
я подсунули какие-то неудобные, третьесортные, Ц пожаловалась я, чувств
уя в районе лопаток жесткую ребристость.
Рядом послышалось непонятное хрюканье, всхлипы, тонкое повизгивание и в
озгласы: "Ой, мамочки, держите меня…". Потом все это переросло в гомерическ
ий хохот и закончилось икотой. Ну, надо же, какая у Любаши неунывающая душа
! Даже после смерти она пребывала в хорошем настроении.
Ц Так ты думаешь, что мы в раю? Ц давился смехом Голос. Ц Что мы Ц ангелы?

Ц А-а! Ц окатило меня волной ужаса. Ц Ну, конечно, как я могла помыслить о
б этом! Грехи наши тяжки…
Я тяжело задумалась, припоминая все свои прегрешения, начиная с тайком с
ъеденной конфеты в четырехлетнем возрасте, и заканчивая переходом улиц
ы в неположенном месте на красный свет светофора в зрелые годы. И гореть м
не отныне мотыльком в Геенне Огненной! Да, это заслуженная кара! Если бы не
гордыня, я бы сразу поняла, где нахожусь. В темноте пахло сыростью, не полн
остью сгоревшим газом и нежилым помещением. С разных сторон доносились д
о меня булькающие и журчащие звуки. Что-то гудело с трансформаторной мон
отонностью и дышало влажным паром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76