Ц О, нет! Ц вместо него ответила Любаша и ласково посмотрела на своего м
илого. Ц Ты, Маша, в полуобморочном состоянии была, потому и не помнишь: по
сле боя, когда мы в пикап Ильи загружались, охранники скандировали на про
щание: "Скелета Ц на царство!".
Мы проводили молодых. Мужчины торжественно жали друг другу руки и братал
ись, как участники Сопротивления. Баба Вера растроганно обхватила покат
ые плечи Виктора, пообещала накормить его в ближайшем будущем своим фирм
енным тортом «Наполеон» и благословила на новые ратные подвиги. У Любаши
уже был царский вид. Она снисходительно чмокнула меня в щеку и сказала, чт
о первым делом надо подремонтировать оранжерею, а остальным хозяйством
она займется позже.
Любопытная соседка Варвара Ивановна с большим удовольствием наблюдала
выход Любаши и Виктора из нашей квартиры через дверную щель. Расставани
е было долгим и трогательным.
Баба Вера махала им ладошкой и тихонько шептала мне на ухо:
Ц Утром, часов в девять, приходил мужчина. Назвался Николаем Михайлович
ем. Спрашивал, все ли у нас в порядке. Сказал, что у него какой-то прибор обн
аружения барахлит. Я ему ответила, что с тобой все нормально, и будить тебя
не стала. Он мне не понравился, скользкий какой-то, и след губной помады во
зле уха.
Ц Маша, Ц повернулся ко мне Илья, бдительно наложив все засовы входной
двери. Ц Поехали ко мне, с родителями познакомлю. А?
Ц Поезжай, поезжай, Ц одобрила идею баба Вера. Ц Посуду я сама домою.
По дороге загляните к Георгию Германовичу. Он просил просмотреть кое-чт
о из бумаг Петра Силантьевича для своих мемуаров. Так я все нашла в кладов
ке.
Тетушка вынесла из своей комнаты стопку толстых ученических тетрадей в
клеенчатых обложках. Записи покойного супруга не отличались опрятност
ью.
Тетради были изрядно помяты, засалены и распухли от дополнительных лист
очков и загнутых страниц.
По московским понятиям, добросердечный пенсионер Георгий Германович ж
ил рядом, буквально за углом, в районе станции метро «Динамо». По дороге я
устроила Илье допрос с пристрастием и выяснила, что с фотографом Иваном
он познакомился случайно на фотовыставке неформальных фотографов. Ему
очень понравились работы покойного, в то время еще живого. А поскольку Ил
ья работает в журнале «Гео», то ему пришла в голову мысль организовать вы
ставку фотографий самодеятельных художников под эгидой журнала. Вот он
и собирался обсудить с Иваном этот вопрос в тот злополучный вечер.
Машина въехала во двор, миновав ажурный дом, и остановилась возле шеренг
и гаражей-ракушек. Мы долго целовались и почти совсем забыли, зачем нас за
несло в эти края.
Пенсионер жил на восьмом этаже. На наш звонок долго никто не открывал.
Но, судя по тому, что где-то в недрах квартиры перекрикивались два голоса,
хозяева были дома. Наконец, защелкали замки, зазвенели цепочки, и дверь ра
спахнулась. В дверном проеме стоял высокий худой мужчина в растянутом мо
рском тельнике, застиранных джинсах и стоптанных кроссовках на босую но
гу.
Ц Здравствуйте, Ц робко протянула я стопку тетрадей. Ц Вот, баба Вера п
росила передать записки Петра Силантьевича. Он мой дядя.
Ц Проходите, Ц строго сказал бывший начальник, пресекая наши попытки т
ут же откланяться. Ц У меня водопроводные проблемы, нужна мужская помощ
ь.
Хозяин гостеприимно подал нам для пожатия правый локоть, так как его лад
они были выпачканы чем-то черным. В руке он держал разводной ключ.
Георгий Германович шагнул в сторону, и мы очутились в прихожей, наполнен
ной вешалкой с богатым выбором ватников, курток, спецовок, плащей и голов
ных уборов. На глаза мне попались велосипед, лыжи, ящики, чемоданы, спортив
ная сумка, из которой торчала черная длинная пакля, похожая на бутафорск
ий парик, набор зонтов и прочие вещи, столь необходимые в хозяйстве.
Откуда-то из глубины длинного коридора донесся натужный кашель заядлог
о курильщика.
Ц Здрасьте! Ц на всякий случай крикнула я.
Ц Это Ц Боцман, Ц почему-то развеселился пенсионер. Ц Пойдемте позна
комлю.
Он привел нас по коридору в кухню, сверкавшую холостяцкой лаконичностью
и мужским разгильдяйством. На фоне холодильника доисторической марки «
Зил», заляпанной плиты, пластиковых шкафчиков и стола, заваленного грязн
ой посудой, газетами, книжками и слесарным инструментом, выделялась инор
одным телом клетка с крупным попугаем. Никакого Боцмана на кухне не было.

Ц Здравия желаю! Ц поприветствовал хозяин птицу.
Ц Выбрать брам-стеньги! Ц зычно крикнул тот хриплым басом.
От этого человеческого голоса я вздрогнула и спряталась за Илью.
Попугай косил на нас глазом и, похоже, ухмылялся во весь клюв.
Ц Вот Ц Боцман Ц мой жилец, Ц на полном серьезе представил нас друг др
угу Георгий Германович. Ц Он залетел ко мне в открытую форточку в конце а
вгуста и остался жить. Я развесил объявления в округе, но никто не откликн
улся. Боцман Ц весьма колоритная личность, интеллектуал с морским образ
ованием. Иногда меня посещает шальная мысль, что душа какого-то моряка пр
евратилась в птицу, уж больно он сообразителен.
Попугай был когда-то белого цвета, а сейчас его перья пожелтели, как стара
я бумага, клюв, похоже, стесался, но хохол воинственно торчал на макушке. О
дна лапа поджимала изувеченные пальцы. Боцман крутил головой, впиваясь в
нас то одним глазом, то другим.
Ц Окрестить шелбаком! Ц завопил попугай.
Ц Он что, ругается? Ц обиделась я.
Ц Нет, это комплимент, Ц веско заверил нас хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76