Уиндер подошел к окну и выглянул через щель в занавесках.
– Приехали, – произнес он.
– Сколько? – спросила Керри.
– Двое полицейских, одна машина.
– Здесь есть другой выход?
– Естественно, – ответил он.
Они услышали шаги, поднимающиеся по лестнице, приглушенный шепот, шуршание бумаги. Через дверную щель просачивался желтый свет фонаря: полицейский еще раз просматривал ордер, наверное, сверял адрес.
Уиндер поднял с пола свой полуавтомат и заткнул себе за ремень. Керри прошла за ним в кухню, и пока полицейские стучали в дверь, они выскочили через черный ход. На улице, в бледно-голубом свете луны, Керри бесшумно вытащила пистолет из-за брюк Джо и положила в свою сумочку: – Чтобы ты не свалял дурака со мной, – шепнула она.
– На это у меня нет шансов, – ответил Джо. – Никаких.
20
Тоненькая медная проволочка, свернутая в спираль, качалась на веревке, приделанной к зеркалу заднего обзора в машине у Керри. Джо спросил, не является ли это своеобразной иероглифической эмблемой.
– Это напоминание о моем бывшем муже, – сказала Керри, не отрывая взгляда от дороги.
– Она мне нравится, – Джо попытался сделать комплимент. – Это лучше, чем всякие пушистые кубики.
– Он хотел иметь детей, – объяснила Керри, перестраиваясь в левый ряд и обгоняя цементовоз. – Мальчика и девочку. Дом с белым забором и большим задним двором. Косилку. Охотничью собаку – золотого медалиста по имени Чемпион. У него все было запланировано.
Джо сказал: – Звучит неплохо, кроме золотого медалиста.
– Вот он и хотел, чтобы я забеременела, – продолжала Керри. – Каждую ночь. Это было как по шаблону. А я сказала: конечно, Родди, как ты хочешь, давай сделаем ребенка. Я никогда не говорила ему, что у меня спираль. А он каждый месяц выяснял: «Ну как, киска, мы сделали это? Он уже есть?» А я говорила: «Как жаль, мой сладкий, нечем тебя порадовать, но в следующий раз мы постараемся получше».
– Родди – это его имя? Уже в этом плохой знак.
– Ну, он был превосходным экземпляром.
– И что случилось?
Керри преодолела перекресток с дорогой № 1, даже не прикоснувшись к тормозу, и искусно слилась с движением: – Родди вздумалось некоторое время провести в Эглине.
– Это означает, что он либо торгует наркотиками, либо нечестный законник.
– И то, и другое, – сказала Керри. – В прошлом месяце прислал мне фотографию, где он с теннисным призом. Пишет, что не может находиться вдалеке и. начинает опять готовиться к семейной жизни.
– А парень не слишком хорош?
– У него самый настоящий Эдипов комплекс. – Керри кивнула на спираль и сказала: – Я держу это здесь, чтобы напоминать самой себе о том, что не надо принимать близко к сердцу таких мужиков. Это – Родди, с его Стэндфордским дипломом и фантастическим европейским автомобилем, и со своей солидной фирмой в деловой части города. Во всем мире все должно делаться только для него. Прибавь к этому, что он ничто иное, как большое дерьмо, и тупое дерьмо в придачу.
Уиндер сказал ей, что лучше бы она поостереглась так выражаться.
– Но слава Богу, у меня все же есть карьера. – Керри повернула машину к стоянке автомобилей и доехала до конца узкой гравиевой дорожки.
– Дом, милый дом, – промурлыкала она. – Будь внимательнее, когда будешь запирать дверь. Здесь не очень-то хорошее соседство.
Джо спросил: – Почему ты делаешь это для меня?
– Я не знаю. Я, действительно, не знаю. – Она отдала ему ключи и попросила облачиться в шкуру Енота, как только он выйдет из машины.
* * *
Бад Шварц и Денни Поуг помогли Молли Макнамара подняться по ступеням старого дома в Южном Майами. Они усадили ее в кресло-качалку в гостиной и открыли окна, чтобы проветрить дом. Рука Бада Шварца все еще ныла, но пальцы, кажется, функционировали.
Денни Поуг сказал:
– Хорошо все-таки дома?
– Конечно, – ответила Молли. – Мальчики, вы мне не организуете чаю?
Бад Шварц взглянул многозначительно на партнера.
– Я сделаю, – сказал Денни, – мне не трудно, – и направился в кухню.
– Неплохой парень, – сказала Молли Макнамара. – Вы оба неплохие.
– Примерные граждане, – сказал Бад, – вот кто мы.
Он водрузил свое тело в мягкое капитанское кресло, но тут же вскочил, как будто сидение было горячим. Он забыл про ту чертову вещицу в кармане, пока она не пощекотала его по яйцам. Он раздраженно вытащил ее из штанов и положил на край стола. Она была завернута в голубую кружевную салфеточку.
Бад спросил: – Мы могли бы что-нибудь сделать с этим?
– На полке над плитой стоит банка, – сказала Молли, – а в холодильнике – рассол.
– Вы смеетесь.
– Это важно, Бад. Очевидно же.
В холле он настиг Денни, который нес чай на серебряном подносе.
– Ты поверишь? – сказал Бад. Он держал раскрытую салфеточку.
– Что еще?
– Она хочет, чтобы я эту чертову вещицу положил в рассол!
– Это еще зачем?
Когда он вернулся в гостиную, Молли покачивалась в кресле. Он поднес ей чай и сказал: – Вам должно стать получше.
– Получше, чем я выгляжу. – Она осторожно пила, наблюдая за Денни поверх чашки. Нежным голосом она произнесла:
– Ты не знаешь, что это значит для меня – то, что вы остались помочь.
– Это не только я. Это и Бад тоже.
– Он неплохой человек, – согласилась Молли. – Я подозреваю, что он человек принципов, глубоких принципов.
Денни Поуг никогда не замечал в своем партнере человека принципов, но, может быть, Молли что-то действительно углядела. Хоть Бад и был неисправимым вором, он играл по определенным правилам. Без оружия, без насилия, без сильных наркотиков – Денни допускал, что все это можно назвать принципами. Он надеялся, что Молли распознала, что и он тоже имеет свои моральные границы, которые не нарушит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105