По пути к стоянке трейлеров Гил Пек разразился еще одним страстным монологом по поводу своей невиновности.– Но если вы не убивали его, – оборвал Гила патрульный, – то почему убегали от нас?– Меня напугала та жуткая картина. – Гил вздрогнул. – Сами увидите.– Ох, сгораю от нетерпения, – буркнул патрульный.– Сэр, вы христианин?«Удивительно, как быстро наручники заставляют вспомнить о Боге», – подумал патрульный и спросил у Гила:– Вам зачитали ваши права?Гил Пек прижался лицом к прутьям решетки.– Если вы христианин, то должны поверить моим словам. Это не я распял того беднягу.Но Джим Тайл всем своим христианским сердцем надеялся, что сделал это именно Гил Пек. В противном случае серьезное подозрение падало на человека, которого Джим не хотел арестовывать, если только у него просто не будет выбора. Глава 9 Пока Макс Лам дважды звонил по телефону, Сцинк стоял рядом, прислушиваясь к разговору. Будка телефона-автомата находилась на стоянке для грузовиков на Кроум-авеню, на самом краю Эверглейдс. По дороге на юг в зону бедствия тянулись вереницы грузовиков с длинными прицепами, нагруженными лесоматериалами, листовым стеклом и толем. Никто из шоферов даже дважды не взглянул на небритого мужчину в телефонной будке, хотя их внимание и мог бы привлечь ошейник.Когда Макс Лам повесил трубку, Сцинк схватил его за руку и повел к гидроплану, стоявшему у берега мутного канала. Сцинк приказал Максу лечь на носу гидроплана, и, в таком положении он оставался в течение двух часов, ощущая каждой косточкой вибрацию корпуса, а уши у Макса заложило от шума двигателя. Сцинк больше не пел, и Макс терялся в догадках, какими же своими действиями он вызвал очередное недовольство похитителя.По дороге они остановились один раз. Сцинк ненадолго покинул гидроплан и вернулся с большой картонной коробкой, которую поставил на носу рядом с Максом. Их путешествие продолжалось до сумерек, и когда Сцинк наконец разрешил Максу подняться, тот с удивлением обнаружил, что они вернулись в индейскую деревню. Пробыли они здесь недолго, и у Макса не хватило времени поговорить со Сцинком о том, чтобы вернуть свою видеокамеру. Сцинк позаимствовал в деревне фургон, поставил коробку на заднее сиденье, а своего пленника пристегнул ремнем к сиденью пассажира. Обезьяны нигде не было видно, что вполне устраивало Макса.Сцинк надел свою шапочку для душа, и они продолжили путешествие. Максу захотелось в туалет, но он не осмелился попросить Сцинка остановить машину, у него вообще поубавилось уверенности в том, что он сможет уговорить похитителя отпустить его.– Что-то случилось? – все же поинтересовался Макс.Сцинк наградил его холодным взглядом.– Я помню твою жену. Видел ее на пленке, она обнимала и успокаивала двух маленьких девочек.– Да, это Бонни.– Прекрасная женщина. Ты как раз показал ее лицо крупным планом.– А нельзя ли остановить машину, – не вытерпел Макс, – хоть на минутку.Сцинк не отрывал взгляда от дороги.– У твоей жены доброе сердце, на пленке это сразу видно.– Она святая, – согласился Макс. Он засунул обе ладони между ног, решив, что лучше завязать член узлом, чем обмочиться на глазах губернатора.– И почему она связалась с тобой, не могу понять. Загадка, да и только. – Сцинк резко остановил машину. – Почему ты не поговорил с ней сегодня? Звонил приятелю в Нью-Йорк, своим родителям в гребаный Милан в Италии. Но почему не Бонни?– Я не знаю, где она. А этот чертов автоответчик...– Да еще нес какую-то чепуху о том, что вы поссорились...– Я не хотел беспокоить Питера.– Ладно, Бог с тобой. – Сцинк переключил скорость на «нейтралку» и, распахнув дверцу, выскочил из машины. Он вновь появился в свете фар – этакий седовласый призрак, склонившийся над дорогой.Макс прильнул к окну, чтобы посмотреть, что он делает.Вернувшись в машину, Сцинк положил на сиденье рядом с Максом мертвого опоссума, отчего Макс отшатнулся с отвращением. Через несколько миль Сцинк добавил к вечернему меню раздавленную грузовиком длинную змею. Макс напрочь позабыл о своем мочевом пузыре и вспомнил о нем только тогда, когда они сделали привал в пустой конюшне к западу от Кроум.Лошади разбежались, напуганные ураганом, а их владелец собрал седла и упряжь и насыпал корма на тот случай, если животные вернутся. Стоя в темноте, Макс торопливо облегчил мочевой пузырь. Мелькнула мысль убежать, но он боялся, что один не проживет в лесу даже до утра. В представлении Макса вся Флорида к югу от Орландо была огромным болотом, в котором обитали дикие звери. У одних из этих зверей имелись когти и ядовитые зубы, другие разъезжали на гидропланах и грабили на дорогах. Но для Макса все они были одинаковы.Появившийся рядом Сцинк объявил, что ужин скоро будет готов. Макс последовал за ним в конюшню. Он поинтересовался у Сцинка, разумно ли было разводить костер внутри конюшни, на что Сцинк ответил ему, что это очень опасно, но создает комфорт.Макс удивился тому, что даже шквальный ветер не смог выветрить из конюшни запах конского навоза, но это было даже хорошо, потому что он полностью заглушал запах вареного опоссума и жареной змеи. После ужина Сцинк разделся до своих боксерских трусов и, окутанный облаком старой навозной пыли, сделал двести приседаний. Затем сходил к машине и принес из нее в конюшню большую картонную коробку. Он спросил у Макса, не желает ли тот сигарету.– Нет, спасибо, – отказался Макс. – Я не курю.– Да ты шутишь.– И не думал шутить.– Но ты же продаешь их...– Мы занимаемся только рекламой, вот и все.– Ах, значит, только рекламой. – Сцинк поднял с земли свои брюки и принялся шарить по карманам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126