В этот промежуток вынужденного молчания и безделья мысли Макса перенеслись на Билла Наппа из их рекламного агентства. Этот коварный негодяй всегда имел виды на его, Макса, угловой кабинет, который был несколько загроможден, но зато из его окон открывался прекрасный вид на Мэдисон-авеню. И каждый день, проведенный Максом в обществе полоумного похитителя, увеличивал шансы Билла. Максу ужасно хотелось вернуться в агентство и разрушить намерения этого мелкого интригана. Очень хотелось жестоко унизить Билла, и Макс надеялся, что ему это удастся. Он представил себе, как Билл, потерявший работу, жену, дом, беззубый, роется холодным зимним днем в помойке, сосет из банки жидкость, смешанную с млечным соком жабы...Резко очнувшись, Сцинк тяжело закашлялся и швырнул потухший окурок самокрутки в грязную после шторма воду. Недалеко от дома из воды торчала сломанная мачта затонувшей яхты. Сцинк указал на обломок, но ничего не сказал. Его палец на долгое время завис в воздухе.– Скажи мне, – обратился он наконец к Максу, – какое место самое красивое из тех, что тебе приходилось видеть.– Йеллоустоунский парк. Мы ездили туда на экскурсию на автобусе.– Боже мой.– А что такое?– Возле Йеллоустоуна есть заповедник для медведей-гризли. Ты был там? Ужас просто, у некоторых из медведей нет когтей, другие кастрированы. Это же не медведи, они так же безобидны, как хомяки, но туристы выстраиваются в очередь, чтобы поглазеть на кастрированных медведей!Сцинк быстро замотал головой из стороны в сторону, словно пытался отогнать жужжащую пчелу. У Макса не было желания поддерживать этот разговор, поскольку он не разделял жалость безумца по отношению к кастрированным медведям. Да и удаление у них когтей казалось Максу вполне разумной процедурой, обеспечивающей безопасность публики. Но он понимал, что спорить со Сцинком бесполезно. Поэтому Макс молчал. Сцинк, растянувшись на досках покосившегося причала, дергался всем телом и выкрикивал какие-то незнакомые Максу имена. Спустя полчаса он успокоился и уставился на освещенный звездами горизонт.– Вы в порядке? – поинтересовался Макс.Сцинк осмысленно кивнул.– Это побочный эффект от жабы. Я извиняюсь.– А вы уверены, что Бонни сумеет отыскать нас здесь?– Ради Бога, зачем же ты женился на женщине, которая не может выполнить простейшие указания?– Но сейчас очень темно...Путешествие в Стилтсвилл ужасно напугало Макса: полно черепах, фонарей нет, хлипкий ялик протекает. Находиться в гидроплане, безусловно, приятнее. Шторм превратил залив в этакое кладбище затонувших яхт, траулеров, моторных лодок. На все время их поездки Сцинк вынул свой стеклянный глаз и поместил его для сохранности в зажатый кулак Макса. И Макс берег его так, словно это был алмаз «Надежда».– Твоя жена наверняка прихватит с собой кого-нибудь, кто знает дорогу, – предположил Сцинк.– Капитан, дайте мне, пожалуйста, сигарету, – попросил Макс.Сцинк порылся в куртке, нашел пачку, распечатал ее и вместе с зажигалкой протянул своему пленнику.Макса удивляло, насколько быстро он привык к сигаретам «Бронко», которые славились тем, что ужасно драли горло. В их рекламном агентстве эти сигареты в шутку называли «Бронхиальные», именно такая убийственная репутация была у них среди ярых противников курения. Макс относил свою вновь приобретенную губительную привычку на счет жестокой стрессовой ситуации, в которой он находился, а не на счет слабости характера. В рекламном бизнесе всегда следовало оставаться равнодушным к тем основным вкусам, которые навязывались среднему потребителю.– Ну, а чем ты еще прославился? – спросил Сцинк.– Я не понимаю, что вы имеете в виду?– Твои рекламные фразы. Что еще, кроме «Плам Криспис».– «Кранчиз», – решительным тоном поправил его Макс.Причал зашатался, когда Сцинк поднялся на ноги, и Макс ухватился за полусгнившую балку. Деться отсюда им было некуда. Старик, который перевез их через залив, забрал у Сцинка пятьдесят долларов и тут же направил свой ялик к берегу.Сцинк несколько раз покрутил над головой фонарем. Продолжая держаться за шаткую балку, Макс сказал:– Хорошо, капитан, вот еще одна моя рекламная фраза: «Эта свежесть доброго утра остается с вами на весь день».– А как называется продукт?– «Интимный туман».– Нет! – Сцинк резко взмахнул фонарем.Макс постарался не показать своим тоном, что он оправдывается.– Это женское средство гигиены. Очень популярное.– Малиновый лосьон! Господи, я подумал, что ты шутишь. И это вершина того, чего ты достиг в жизни?– Нет, – возразил Макс. – Еще я рекламировал слабоалкогольные напитки, присадки для бензина, лазерные копировальные машины... я принимал участие во многих рекламных проектах. – Макс и сам не понимал, почему он упомянул «Интимный туман». Может, это был бессознательный акт мазохизма или беспечность, вызванная усталостью?Сцинк тяжело опустился на крыльцо, которое под опасным углом наклонилось к воде.– Я слышу лодку, – произнес он.Макс внимательно оглядел воду. Он ничего не услышал, кроме плеска волн и редких криков чаек.– Что мы теперь будем делать? – спросил он.Ответа Макс не дождался. При желтом свете фонаря он разглядел улыбку на лице полоумного Сцинка.– Вы действительно не хотите получить за меня выкуп? – спросил он.– Этого я не говорил. Я не хочу получить за тебя деньги.– А что тогда? – Макс швырнул сигарету в воду. – Скажите мне, черт побери, зачем вы все это затеяли. Я устал от этой игры, на самом деле устал!Сцинка позабавила эта вспышка гнева. Похоже, что это ничтожество осмелело.– Все, что я хочу, так это провести несколько минут с твоей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126