– Можете проходить. Антон Николаевич один. Чемодан поставьте в уголок.
– А ежели у меня там бомбы?
– Ну и что? – спокойно ответила она. – Взлетим на небо, как сказал ангел, у которого были отрезаны крылышки.
– О! – удивился Агафон и, поблагодарив смелую секретаршу, вошел в кабинет.
– Проходите, садитесь.
Невысокий плотный мужчина в темно-сером костюме под цвет седеющих волос взглянул на него и сам сел в кресло.
– Слушаю вас, молодой человек, – приглядываясь к Агафону, неожиданно добродушно проговорил секретарь райкома.
– Извините… Я к вам совершенно случайно…
Почувствовав всю нелепость своего визита, Агафон смущенно умолк.
– А вы не извиняйтесь, ближе к делу, – улыбнувшись, сказал Константинов.
– Зашел поговорить насчет работы, – разом выпалил Агафон.
– Какой работы? – Антон Николаевич склонил седую голову набок и стад рассматривать посетителя еще более внимательно.
– А какая найдется! Мне бы хотелось поехать в Чебаклинский племсовхоз, – признался Агафон.
– Почему именно туда?
Агафон рассказал все, начиная с того, как окончил экономический техникум и даже побывал на внешнеторговском факультете. Умолчал только о личных делах, но мог бы рассказать и про это. У секретаря было такое лицо, что Агафон мог доверить ему любую тайну. Слушая бывшего студента, он вскакивал и принимался весело смеяться, отдельные комические эпизоды – вроде стычки с редактором Карпом Хрустальным – просил уточнить и повторить. Об оставлении Агафоном института сказал:
– Необдуманно поступили, дорогой товарищ, необдуманно!
– Не мог иначе, – оправдывался Агафон.
– Что значит не мог? Глупости, брат, глупости! – возражал Антон Николаевич. – Знал ведь, куда поступаешь?
– Знал, – сумрачно ответил Агафон.
– Но вообще учиться думаешь?
– Непременно. Оставил документы в заочном планово-экономическом. Это мне ближе к сердцу, чем трясти внешнеторговские шкурки.
– Дело не только в шкурках…
Секретарь райкома позвонил секретарше, попросил принести чаю. Придвинув один стакан себе, другой Агафону, вдруг неожиданно предложил:
– Хочешь работать секретарем редакции в нашей районной газете?
– Что вы! – растерялся Агафон и едва не выронил из рук стакан.
– Имей в виду, газета на четырех полосах.
– Не могу. Спасибо…
– Сам будешь править, с ножницами в руках…
– Как раз этого не люблю и не умею, – сознался Агафон.
– Научишься и привыкнешь… Не хочешь сюда, пошлем в многотиражку на рудник. Тысячи рабочих. Сотни коммунистов и комсомольцев. Работа живая, горячая, интересная!
– Не гожусь, завалю, да и рано мне, – упрямо твердил Агафон.
– Поможем.
– Нет. Не мое это дело. Отпустите в совхоз. Хоть шофером, хоть трактористом, могу и по экономической части. В степь, в горы тянет. Урал хочу посмотреть. Затем и приехал, – упрашивал он.
– Специалист на все руки? – улыбнулся Антон Николаевич. – Ладно, поезжай…
– Спасибо!
– Благодарить меня пока не за что. Ты сам едешь, а раз так, то тебе нужно сказать спасибо. Люди нам очень нужны. Только уж смотри, назад не удирать!
– Нет, – заверил Агафон. – Раз уж решил… – однако в его голосе не было прежней твердости.
– Удрал же из института.
– Там вышло совсем другое… – заволновался Агафон.
Антону Николаевичу нетрудно было догадаться, что парень кое-что недоговаривает. Он не хотел допытываться, но все же спросил:
– Ты не женат?
– Нет, нет! – поспешно ответил Агафон и смутился.
– Не беда! – успокаивая его, раздельно ответил секретарь райкома. – Там немало хороших девчат, клуб есть. Скучно не будет. Вижу, что парень ты энергичный, надеюсь, едешь не развлекаться, а работать. Имей в виду, хозяйство там сложное, трудное. Директора пока нет, лечится на курорте. Секретаря партийной организации тоже нет. Временно исполняет обязанности наш знатный комбайнер Михаил Лукьянович Соколов, к нему и придется тебе обратиться.
Антон Николаевич поднялся, подошел к двери, приоткрыв ее, сказал:
– Надюша, чуть попозже соедините меня с Дрожжевкой. Ты когда собираешься ехать? – возвращаясь к столу, спросил он.
– Да хоть сейчас. На большак выйду и проголосую, – сказал Агафон, поднимаясь со стула.
– Тогда лучше сделай так. Пройди до райпотребсоюза. Там сегодня должна быть совхозная машина. Заведующая магазином, Варя Голубенкова, за товаром приехала. С ней и доедешь. Кстати, муж ее, Мартьян Голубепков, тоже механизатор, коммунист, дружок Соколова, парень с характером и кое с кем не ладит… Ему нужно помочь. Ты старый комсомолец да еще бывший газетный работник, ты и поможешь. Ну, вот так, дорогой товарищ Чертыковцев, желаю успеха. Нужно будет – обращайся ко мне. Бывай здоров.
Антон Николаевич проводил его до порога и пожал Руку.
Агафон вышел из кабинета с таким видом, словно был назначен директором совхоза. Взяв чемодан, насмешливо сказал Надюше:
– До свидания, ангел без крылышек!
– До свидания, министр без портфеля, – отпарировала она.
– А ты, оказывается, колючая, – удивился он.
– Да, очень даже вострая, как сказала иголка, у которой был сломан кончик, – тихо проговорила она ему вслед.
Агафон рассмеялся, шаркнул ногой, пожелал ей удачи в жизни и вышел.
– Ну, как паренек-то? – когда позже Надя вошла в кабинет, спросил Антон Николаевич.
– Ничего. Большой… – стараясь упрятать в поджатых губах улыбку, ответила она тихо.
– Только и всего?
– А что еще? Ну, модный, веселый, – все тем же бесстрастным голоском отвечала Надя.
– Модный? Тоже нашла слово. Стоящим будет, если хорошенько обстругать да отшлифовать! – весело заключил Антон Николаевич. Годы и опыт научили его разбираться в людях и по первому впечатлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103