— Ей наверняка это не понравится.
— Да, но я должен сказать правду. — Запустив руку в свои темные волосы, Рафаэль снова начал расхаживать по кухне. Проклятие, как же сказать ей? Она никогда не поверит, что отказаться от счастья ему велит честь. Аманда подумает, что он просто недостаточно любит ее, а он не может заставить себя сказать ей о своей любви.
Разве не достаточно того, что он готов жениться на ней, чтобы обеспечить ее безопасность своим именем и покровительством? Может быть, она поймет, почему он не может сказать ей то, что она хочет услышать. Он действительно любил, но в его жизни всегда, когда он выражал кому-то свое глубокое чувство, что-нибудь обязательно происходило не так. Рафаэль еще в раннем возрасте научился не испытывать судьбу и не терять голову от любви.
Он вспомнил, как Фелипе изо всех сил старался разрушить отношения Рафаэля с отцом, как ему удавалось вбивать клин недоверия между ними, пока дон Луис не стал отстраненным и равнодушным. Это был сильнейший удар, но Фелипе не успокоился даже тогда. Каждый раз, когда он находил трещину в защитной оболочке Рафаэля, он ковырял ее до тех пор, пока не достигал цели. Любимая лошадь, привезенная Рафаэлю доном Луисом в подарок на четырнадцатый день рождения, однажды утром была найдена в стойле искалеченной. Животное пришлось пристрелить, чтобы избавить от страданий, и Рафаэль обвинял брата в случившемся. Ожесточенный спор братьев, ужас и отвращение дона Луиса навсегда испортили их отношения.
Он не отдаст Аманду брату, думал Рафаэль, сжимая кулаки. Нет, он не может позволить себе любить, действительно любить, он не причинит Аманде вреда. Он должен заставить себя сохранять равнодушие и сдержанность, иначе Фелипе использует Аманду, чтобы добраться до него…
— Рафаэль, а ты не можешь подождать? — спросила Мария, возвращая его к их разговору. — Может быть, Фелипе согласится на аннуляцию и тебе вообще не придется ничего говорить. Подожди, пока не получишь определенный ответ. Скажи ей, что все в руках падре.
Но сообщение Рафаэля о возможности аннуляции брака не уменьшило тревогу Аманды. Дни шли, а никаких известий не приходило, и она не находила себе места, временами доходя почти до нервного срыва. В конце концов, Рафаэлю захотелось сказать ей правду.
— Ты превращаешься в мегеру, Аманда! — сорвался одним жарким днем Рафаэль в ответ на ее обидное замечание. — Держи себя в руках.
— Что? — взвизгнула она, оскорбленная его холодным тоном и отчужденностью. В последнее время Рафаэль отдалился от нее, стал равнодушным и отстраненным, а ведь раньше он был таким нежным. Эта внезапная перемена временами казалась просто невыносимой. — А какого поведения ты ждешь от меня, Рафаэль Леон, если я вот уже месяц не знаю, что со мной будет! Это ведь не твою жизнь разорвут на кусочки — в конце концов, ты на самом деле меня даже не любишь, так? — В сердцах она швырнула на пол фарфоровое блюдо, которое разлетелось на мелкие кусочки. Мария в страхе выскользнула из кухни.
— Аманда, ты знаешь, что это неправда, — начал Рафаэль, стараясь говорить спокойно. — Если бы мне было все равно, был бы я все еще здесь? Ты знаешь, я здесь только из-за тебя.
— О, я не знаю, какие у тебя могут быть причины, — угрюмо парировала Аманда, нетерпеливо сгребая осколки в мелкую кастрюлю. — Возможно, ты, как Фелипе, дожидаешься, чтобы прибрать к рукам Буэна-Виста, или…
Рука Рафаэля, промелькнув в воздухе, схватила Аманду за талию так быстро, что собранные фарфоровые осколки посыпались на пол и разлетелись во все стороны.
— Не договаривай эту фразу, Аманда, — предостерег он голосом, похожим на рык, — и никогда даже не намекай, что я похож на моего брата. Я человек чести, а он нет.
— Отпусти меня, Рафаэль. — Она поморщилась, когда его пальцы сжались сильнее. — Пожалуйста, — в конце концов выдохнула она, — ты делаешь мне больно!
— Да неужели? Скажи, ты ведь не думаешь, что я могу поступить бесчестно? Скажи мне…
Упрямое сопротивление заставило Аманду откинуть голову и воинственно посмотреть на него, сжав губы.
— А что, если я не уверена? — возмутилась она. — В прошлом были моменты, когда твоя честь оказывалась весьма сомнительной, Рафаэль.
— Единственное, что сомнительно, так это твое понимание слова «честь», и ты знаешь это. Я всегда был верен своим убеждениям. — Все еще сжимая ее талию словно в тисках, Рафаэль развернул ее и повел к выходу.
Он тащил ее по выжженной солнцем траве на скотный двор, не обращая внимания на сопротивление и яростные проклятия, которые она, задыхаясь, бросала ему.
— Смотри, — приказал Рафаэль, рывком останавливая ее. — Посмотри на то, чего я, по-твоему, добиваюсь. Ты любишь эту землю, Аманда, но я люблю свою землю. Мне не нужна твоя драгоценная Буэна-Виста, когда в Мексике я могу быть где угодно — в горах, чтобы освежиться, или в тропических лесах на побережье. Там мне принадлежит все.
— И что же у тебя есть, Рафаэль Леон? — бросила ему Аманда, тяжело дыша. Спутанная челка упала ей на глаза. Она дерзко посмотрела в глаза Рафаэля, игнорируя опасные искры в них, разозлившись так, что даже начала заикаться. — У тебя нет ничего, вообще ничего! Твой брат владеет землями твоего отца, а не ты! У тебя нет ничего, кроме заносчивости и самоуверенности…
— Не забывай, что мой брат владеет и твоей землей тоже, — мрачно напомнил ей Рафаэль, — или ты забыла об этом маленьком факте? — По ее вдруг округлившимся глазам он понял, что Аманда действительно забыла, и почувствовал ее мгновенную реакцию на это напоминание. — Ну-ну, — пробормотал он и подхватил ее на руки. — По-моему, тебе нужно немного охладиться, chica.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115