Словно окаменев, Аманда могла только смотреть на то, что казалось армией, хлынувшей из-за деревьев позади нее. Лязг стали, неистовые крики… Здравый смысл нашептывал «беги!», но Аманда стояла, словно вырезанная изо льда.
Потом она увидела, как дон Фелипе появился в дверях кареты: его красивые черты исказила ярость, в руке блеснул пистолет. Он выстрелил, потом еще раз, и два человека упали; но прежде чем он успел поднять руку со вторым пистолетом, к нему с криком кинулся завернутый в серапе всадник. Раздалось два глухих выстрела, и всадник свалился с лошади.
Пока Аманда наблюдала за всем происходящим, словно приросшая к влажной от росы земле, дон Фелипе медленно повернулся. Его рот был открыт, удивленное выражение застыло на его лице, и он скатился кувырком из накренившейся кареты. Кто-то жутко закричал…
Голоса, возбужденная смесь испанских слов вихрем кружилась вокруг Аманды, так и оставшейся стоять, одной рукой чуть приподнимая длинные юбки. Стряхнув оцепенение, она бросилась к карете. Если Фелипе не умер, весь этот вихрь событий не может быть реальным!
Она подбежала, спотыкаясь, к мужу и рухнула на землю рядом с ним.
— Дон Фелипе! — Аманда легонько прикоснулась к его неподвижному лицу. — Фелипе! Вы… вы слышите меня?
Однако он по-прежнему лежал неподвижно, с закрытыми глазами; алое пятно расплывалось по груди.
— Фелипе?
— Он не слышит вас, сеньора, — произнес низкий голос. Ее подняли на ноги, не грубо, но твердо. — Думаю, ваш муж мертв.
— Нет! — Аманда вырвалась и снова упала на колени рядом с Фелипе. Ее глаза расширились, когда она провела пальцами по его груди и увидела свои окровавленные руки. Нет-нет, она не любила его, она хотела от него избавиться — но не таким способом!
Ее снова схватили за руки, на этот раз так крепко, что она не могла вырваться.
— Он мертв, сеньора, а вы должны пойти с нами.
— Не пойду! — Ужас придал Аманде смелости, и она повернула голову назад, чтобы увидеть хмурое лицо бандита, державшего ее за руки; ее голубые глаза затуманились от страха и ярости. — Отпустите меня! — Она в ожидании уставилась в темное лицо высокого мужчины, только сейчас заметив его суровый вид и винтовку в руке, странно контрастирующие с сочувствием в черных глазах.
— Простите, сеньора, но вы должны пойти с нами. У вас нет выбора.
Педро, зная, как разозлится Эль Леон, когда поймет, что дон убит, не осмеливался причинить вред жене дона. Пусть Эль Леон сам решает ее судьбу. Но Педро не чувствовал никакой радости оттого, что ему придется сообщить Эль Леону о смерти дона.
— Вы пойдете с нами, — повторил он.
Аманда не ответила, а только стояла, подняв подбородок, что выражало неосознанное высокомерие и презрение, и сохраняя внешнее спокойствие. Мелкие подробности ярко отпечатывались в ее памяти, когда она смотрела на бандитов, привязывающих нескольких сдавшихся мужчин из эскорта Фелипе к карете. Лошадей, перерезав ремни упряжи, освободили и разогнали улюлюканьем и кнутами. Сундуки, привязанные к одной из повозок, открыли и расшвыряли ее вещи, которые белоснежной пеной покрыли землю.
Подвели лошадь, и Педро поднял Аманду на широкую спину, приказав ей держаться крепче. В оцепенении, все еще чувствуя, будто ей снится ужасный кошмар, Аманда сидела неподвижно, глядя прямо вперед, не в силах смотреть на тела, распростертые на земле. Но, как жена Лота, она не смогла удержаться и, уезжая, бросила последний взгляд через плечо. Аманда подумала, что никогда не сможет забыть это ужасающее зрелище: муж, мертвый, распластанный на земле, как сломанная кукла, с посеревшим лицом.
Нет, беззвучно кричал ее разум снова и снова, это не могло случиться! Кто все эти люди? И почему они напали на дона Фелипе? Едва различимые испанские слова в разговоре привели ее к выводу, что это хуаристы. Но почему они напали на одинокую карету? Хуаристы! Она вздрогнула, вспомнив все, что слышала о безжалостных головорезах, которые поддерживали Бенито Хуареса. Хуаристы, божеское наказание, как называл их Джеймс Камерон, люди, которые использовали бедных доверчивых крестьян. Австрийский император был послан французами на помощь Мексике, но ему постоянно мешали радикалы, пытавшиеся вернуть власть Хуаресу. У Аманды кружилась голова. Это слишком для нее, слишком многое нужно обдумать сейчас, когда все, чего она хотела, это просто убежать… убежать назад, в Буэна-Виста…
Еще до того, как осознала, что делает, Аманда вонзила каблуки в бока лошади, ошарашив и животное, и главаря бандитов. Она выхватила поводья из его рук, и они болтались в воздухе, когда Аманда наклонилась к мокрой от пота шее лошади, заставляя ее скакать быстрее и быстрее, не задумываясь, куда мчится. «Побег… Буэна-Виста… Бежать… бежать…» — эти слова снова и снова звучали в ее голове, как литания, пока Аманда не осознала, что утренний ветерок хлещет ее по лицу и треплет аккуратно уложенные волосы. Выбившиеся пряди развевались, сливаясь с лошадиной гривой, мускулы животного перекатывались под блестящей шкурой в такт бегу.
Стремительный порыв к свободе закончился еще до того, как она успела проскакать милю по пыльной дороге. Болтающиеся поводья были пойманы, заставив лошадь остановиться: ее взмыленные бока вздымались и опадали, и Аманда, поняв тщетность своей попытки, соскользнула на землю. Колени ее подогнулись, но сильные руки не дали упасть, и главарь бандитов посмотрел на нее, качая головой, с невольным восхищением в глазах.
— Вы мчались как ветер, сеньора. Я восхищаюсь вашей смелостью и мастерством наездницы. Но рог favor — не пытайтесь повторить это. Мне бы не хотелось связывать вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115