- спросила Виктория, скорее чтобы завязать разговор, чем из любопытства.
Рейберн пожал плечами:
- Принцесса была предназначена для Летиции, но уверен, вам эта лошадь вполне подойдет.
- Его зовут Принцессой? - удивилась Виктория.
- Настоящее имя у него другое. Прозвище Принцесса ему дал конюх в Четтерхэме. И оно прилипло к нему. - Рейберн поморщился. - Вы поймете, что я имею ввиду.
- А эта? - Молодая женщина указала на черную кобылку.
- У Аполлонии другого имени нет. - Он хмуро посмотрел на конюха. - Кажется, Стивен забыл принести подставку. Хотите, я подсажу вас?
- Настоящая леди должна садиться на лошадь без посторонней помощи. Иначе она не достойна называться леди.
Виктория взлетела в седло, раздув юбки. Оправила их и перебросила правую ногу через седло так, что обе ноги свисали слева. Потом взяла у конюха вожжи и кивнула. О, как она соскучилась по верховой езде! Ощущение сдержанной мощи под собой, летящая свобода тела. Не прошло и недели с тех пор, как она последний раз ездила верхом, а казалось, что целая вечность.
Рейберн с удовольствием посмотрел на нее и с легким изяществом сел на Аполлонию. Кобыла наклонила голову, скорее в знак приветствия, чем показывая свой норов, и он пустил ее шагом. Бок о бок они поехали по длинной аллее.
- Он всегда такой? - спросила Виктория, бросив на Принцессу неуверенный взгляд. Жеребец гарцевал - нет, семенил - по дороге, выгнув шею и высоко поднимая копыта.
Рейберн улыбнулся:
- Теперь поняли, почему его назвали Принцессой?
«Через полчаса он устанет от этого. Если не считать его склонности к тщеславию, это надежная лошадь. Виктория скорчила гримаску. - Я вовсе не боялась, что упаду.
- Вас никогда не сбрасывала лошадь? - поинтересовался Рейберн.
- Я практически родилась в седле - конечно, сбрасывала. - Она улыбнулась. - И не одна. А сколько пинали! Как-то раз я чуть не перекатилась через одну дерзкую кобылку.
- Настоящая наездница, - торжественно произнес он. - Полагаю, вы единственная в семье, кто ездит верхом.
- Как быстро вы догадались! Мать перестала ездить верхом еще задолго до моего рождения, у отца - подагра, а мой брат предпочитает носиться в легких экипажах по глухим переулкам, пугая местное население. Ну а я езжу верхом.
- Почти каждый день? - предположил он. Она посмотрела на склон голого холма, негостеприимно расстилавшегося внизу.
- Почти каждый день, несколько часов кряду. Некоторое время они молчали. Рейберн свернул на узкую тропинку. Принцесса наморщил нос и начал грызть удила, не желая идти по траве, но, поартачившись, все же пошел, только уши выдавали его недовольство.
- Это чтобы убежать от семьи? - спросил наконец Рейберн.
Виктория улыбнулась и впервые после вчерашнего ужина вновь ощутила доверие к Рейберну.
- Конечно же, нет. Я люблю ездить верхом с того дня, как отец посадил меня на моего первого пони. Мне было три года.
- И вы все еще помните об этом? Виктория кивнула.
- Это самое яркое воспоминание детства. Сначала мне было скучно, и я упрямилась, от пони дурно пахло, а в детской меня ждала красивая новая кукла. Конюх водил меня по кругу на корде, мне надоело, и я стала придумывать, как заставить их увести меня домой.- И тогда?
- Тогда мне отдали поводья, а конюх меня отпустил. И вдруг я оказалась самым свободным существом на свете. - Она улыбнулась своим воспоминаниям. - После этого меня невозможно было выгнать из конюшни, пришлось дать моей бедной няне крепкого маленького пони, чтобы она сопровождала меня на прогулках по парку. Но когда мне исполнилось семь лет и у меня появилась гувернантка, а няня присматривала за Джеком, я уговорила позволить мне ездить где захочу. Без няни, без гувернантки, без конюха, без горничной. Чтобы я чувствовала себя свободной.
- А что вам хотелось делать? Виктория рассмеялась:
- Бегать свободно, как краснокожие индейцы, мчаться по склону холма так, что сердце, казалось, летит впереди меня. Быть сумасшедшей и беззаботной, что не положено маленькой леди.
Рейберн пристально посмотрел на нее.
- В сущности, вы нисколько не изменились, верно? Виктория посерьезнела:
- Пожалуй, да.
Наступило молчание. Они пересекли вересковую пустошь, вереск и утесник касались их ног, цепляясь за одежду.
- Вы, конечно, не против галопа? - спросил Рейберн, прервав молчание.
Его попытка развеять ее плохое настроение была очевидна, и Виктория приняла ее с благодарностью.
- Это вызов? В ответ Рейберн пригнулся к седлу, его кобылка бросилась вперед легким галопом. Рассмеявшись, Виктория последовала за ним.
- Это нечестно! - крикнула она. - Я же не знаю, куда ехать!
Рейберн усмехнулся в ответ.
- Не все ли равно? - бросил он.
Виктория предоставила коню самому выбирать дорогу, и он поскакал галопом вслед за Рейберном.
Час спустя они выехали из узкой лесистой долины как раз в тот момент, когда упали первые капли дождя. Виктория спросила, почему они так долго добираются до развалин, ей казалось, что они совсем близко; Байрон ответил, что они на самом деле близко, если вскарабкаться на утес. Для менее проворных этот путь - единственный.
Виктория подняла голову. Впереди возвышалась громада Грачиной башни. Длинный гребень вел к разрушенному периметру старинной крепости. С того места, где они находились, было видно, что очертания холма имеют слишком правильную форму, чтобы быть естественными, и что плоский гребень - это остатки дороги, проложенной по насыпи.
Только когда Рейберн с улыбкой повернулся к ней, Виктория поняла, что остановилась.
- Ну? - спросил он.
- Чего вы ждете? Ведите дальше, прежде чем дождь примется всерьез.
Рейберн пустил лошадь шагом по направлению к нависающему над вересковой пустошью черному призраку башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67