Их вполне устраивает, что за ними ухаживают и дарят подарки. Они чрезвычайно довольны этим. Они не ждут ни уважения, ни верности и не питают никаких надежд на будущее.
– Так же, как и я, – сказала Мэгги, не сводя с него глаз.
Чарлз запустил пальцы в свои волосы.
– Разумеется, – согласился он с горькой усмешкой. – Знаешь, как я обнаружил неверность отца по отношению к моей матери? Мне было шесть лет, и конюх повел моего маленького толстого пони в Гайд-парк, когда я вдруг заметил отца в открытом двухколесном экипаже с хорошенькой женщиной. Я окликнул его, а он посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица. Тогда я не понял, что оно означало, но эта странность запечатлелась в памяти. Когда же я стал взрослее, я осознал, что оно отражало чувство вины. Все это длилось одно мгновение, а потом он засмеялся и, подъехав ближе, представил меня своей подруге, мисс Доркас Першинг.
– Вы имеете в виду миссис Першинг? – спросила Мэгги с выражением изумления на лице.
– Именно ее. – Чарлз пожал плечами. – Она была четвертой или пятой обитательницей дома в Челси, а когда потеряла благосклонность отца, воспользовалась их длительными дружескими отношениями и заняла должность экономки, о чем я узнал значительно позже.
– Экономка, обслуживающая новых женщин бывшего любовника, – сказала Мэгги с еще большим изумлением.
Чарлз откинулся на подушки сиденья.
– Миссис… или, точнее, мисс Першинг всегда была весьма практичной особой. Я не думаю, что она любила моего отца, да и он любил только самого себя. – Чарлз вспомнил долгие дни жаркого лета и то, как он ждал встреч с доброй и ласковой мисс Першинг каждый раз, когда посещал Гайд-парк. – Она всегда покупала мне мороженое, и я считал ее сказочной феей или ангелом. Мой отец дарил мне всякие игрушки, ни в чем не отказывая будущему лорду Эджингтону, но ему никогда не приходило в голову, что мне больше всего нравилось лакомиться мороженым в парке.
В это время карета остановилась, и Чарлз увидел красный кирпичный фасад своего дома в Челси.
– Вот мы и прибыли, – сказала Мэгги неожиданно бодрым тоном. – Полагаю, мы еще увидимся когда-нибудь, если… если вы не захотите сейчас войти в дом? – В ее голосе прозвучали нотки надежды, отчего Чарлз почувствовал мучительное желание и в то же время радость.
Он взглянул на темную входную дверь. Сквозь фрамугу над ней проникал газовый свет. Виден был свет и в некоторых окнах между задвинутых штор, отчего дом выглядел ужасно консервативным и в то же время довольно уютным. Чарлз на мгновение представил, как предлагает Мэгги руку и ведет ее к этой двери, потом внутрь и наверх в ярко освещенную спальню… Однако его место было не в этом доме в Челси. Он имел другой дом, где его ждали привычные обязанности, которыми он временно пренебрег из-за сегодняшнего незапланированного путешествия.
Чарлз покачал головой:
– Нет. Меня дома ждет ужин, и, кроме того, я должен дать распоряжение слугам, чтобы они обеспечили охрану здесь. – Он протянул руку и открыл дверцу кареты. – Желаю доброй ночи.
Мэгги посмотрела на него долгим взглядом, потом кивнула и вышла из кареты.
– Значит, до завтра? – спросила она, и на этот раз в ее голосе не было скрытого желания.
– Конечно, – кивнул Чарлз.
Она улыбнулась ему мимолетной загадочной улыбкой, а затем закрыла дверцу кареты и поднялась по ступенькам крыльца ко входу. Чарлз подождал, пока не открылась входная дверь. Он увидел, как в проеме на фоне желтого света появился силуэт миссис Першинг, после чего дал команду Стивенсу возвращаться в Эджингтон-Мэнор.
Глава 8
Когда Чарлз прибыл в Эджингтон-Мэнор, дом выглядел призраком в свете луны. Из окна сестры пробивался слабый свет, но все остальное поместье было окутано тьмой. Чарлз вздохнул, вспомнив немой упрек матери в ответ на его поведение прошлым вечером. Он почти слышал ее голос, заявляющий, что она не станет больше ждать его к ужину. Непочтительный сын заслужил подобное отношение.
Чарлз открыл входную дверь и вошел в холл. Его встретила служанка.
В детстве этот дом при полном освещении казался Чарлзу дворцом, сделанным изо льда, и он почти убедил себя и сестру, что Эджингтон-Мэнор когда-то принадлежал прекрасной и ужасной Снежной королеве. Однако сейчас, когда мерцающее пламя единственной свечи освещало его путь, все величие дома было поглощено тьмой. Чарлз вдруг почувствовал одиночество, подобное тому, которое испытывает человек, заблудившийся в лабиринте.
Он свернул за угол. Дверь в комнату сестры была приоткрыта, и в коридор лился красноватый свет, который своим знакомым теплом развеял ощущение сказочности в окружающей обстановке. Чарлз с подозрением воспринял подразумеваемое приглашение со стороны Милли, помня их недавний разговор или, точнее, спор. У него возникло желание избежать встречи с сестрой. Но для этого пришлось бы вернуться на первый этаж, пройти через библиотеку и по черной лестнице подняться до своих апартаментов. Однако гордость не позволила Чарлзу согласиться на постыдное отступление, и он двинулся вперед по коридору.
Едва он поравнялся с дверным проемом, из комнаты раздался голос Милли:
– Наконец-то ты явился! Я давно жду тебя.
Подавив вздох, Чарлз переступил порог и вошел в спальню сестры.
– О, Чарлз, мне надо поговорить с тобой! – улыбнулась Милли. – Проходи и садись! Ты вечно заставляешь меня волноваться, когда задерживаешься.
Чарлз опустился на довольно неудобное, обшитое парчой канапе. Рядом на столике стояло накрытое салфеткой блюдо, и, подняв салфетку, Чарлз обнаружил на нем холодную говядину и золотистый пудинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81