С ним бы случился удар, если бы он увидел меня сидящим на земле в дорогих серых брюках.
Ферн улыбнулась и, помолчав, с некоторым удивлением сказала:
– Мне только что пришла в голову любопытная мысль.
– О чем?
– Я подумала, ты мог бы стать очень хорошим другом.
– Другом? – скептически произнес Колин.
– Вот именно. С тобой мне хотелось бы часто разговаривать. Я не ожидала этого от мужа, и я рада.
– Я тоже.
Он повернул ее к себе и поцеловал в губы, такие мягкие, горячие, продолжавшие удивлять его не только страстью, но и словами. Ферн с готовностью ответила ему, запустила пальцы в его волосы и потянула за собой в папоротник. Когда поцелуй закончился, она еще несколько секунд лежала с закрытыми глазами, слегка нахмурив брови, отчего выглядела такой наивно решительной. Потом открыла глаза, в серой глубине которых теплилось желание.
– Это совсем не по-дружески, – сказала она.
– А я и не имел это в виду.
– Сделай это здесь, – приказала она, хотя и с долей стеснительности. – Вдали от этого отвратительного дома и отвратительных Рестонов. Я хочу тебя здесь.
– Я твой, – поклялся Колин.
Он снова поцеловал ее, на этот раз со всем пылом, наслаждаясь влажностью маленького рта, чувствуя, как ее пальцы вцепились ему в волосы, как напрягается в ожидании его тело.
– Сейчас. Пожалуйста.
Колин быстро отстегнул клапан брюк, выпустив на свободу нетерпеливую часть тела, она подняла юбки, и он легко вошел в ее влажную глубину. Ферн с таким желанием приняла его, что он едва не потерял контроль над собой. Он чуть передвинулся, чтобы ему не мешал корсет.
– Что… – Но вздох удовольствия оборвал ее вопрос, глаза у нее расширились. – О Боже!
Усмехнувшись сквозь зубы, он постепенно вошел в ритм, соответствующий ее желаниям, и когда у нее вырвался подавленный крик облегчения, тогда и он позволил себе расслабиться. На один прекрасный миг по его телу прошла огненная пульсирующая волна и схлынула, оставив после себя теплую усталость.
– Быстро… может быть хорошо… тоже, – произнесла Ферн и вытянулась рядом с ним. – Особенно… я думаю… Похоже, начинается дождь.
Колин поднял лицо к небу. С тех пор как они вышли из дома, облака стали ниже и значительно потемнели.
– Идем, – сказала он, вскочив с земли.
– Не беспокойся. Сейчас я не буду возражать против небольшого дождя.
– Если не заболеешь. – Он протянул ей руку, и Ферн неохотно позволила ему поднять ее на ноги.
– Думаешь, мы очень далеко от дома? – спросила она.
Прямо над ними прогремел гром.
– Слишком далеко, – твердо сказал Колин. – Смотри, там хижина или что-то вроде сарая.
Ферн посмотрела. На склоне холма, в сотне ярдов от них, стояло маленькое каменное строение без окон, полускрытое разросшимся кустарником.
– А ты уверен, что там есть крыша?
– Это близко. Давай выясним.
Колин направился к сооружению, и, поскольку он еще держал ее за руку, Ферн тоже пришлось идти.
Чем ближе они подходили, тем невзрачнее выглядела эта лачуга. Посеревшая от времени дверь слегка покосилась, в известковом растворе, скреплявшем камни, виднелись трещины. Но, толкнув дверь и шагнув внутрь, Колин против своего ожидания увидел не пустой овечий загон, а небольшую заставленную комнату. Главенствовали в ней квадратный рабочий стол с аккуратными стопками бумаг и полки с различными банками.
– Как странно, – пробормотала Ферн, обходя вокруг стола. – Похоже, кто-то хранил тут все бумаги, какие мог найти. Газеты… список покупок… деловая корреспонденция. Одним не больше десятка лет, но другие… – Она подняла клочок бумаги. – Я уверена, в этом столетии никто уже так не пишет.
Колин положил руку ей на спину, и она прислонилась к нему. Он поразился своему желанию защитить ее, но отогнал посторонние мысли. Ферн была права: стопки бумаг сложены как попало, без определенной цели.
– Что бы он мог тут делать? – размышляла она.
– Не знаю. Я рад, что крыша в порядке. – Колин обследовал банки. – Одна еда. Желе, мясо, овощи.
– Хотела бы я знать, сколько им лет, – сказала Ферн, разглядывая пыльные этикетки.
Пожав плечами, он сел на один из стульев, она со вздохом заняла второй и достала из кармана письма.
– Совсем забыла про эти.
– Не хочешь их почитать? Кажется, у нас уже вошло в привычку читать во время грозы.
– Нет. Если даже все давно умерли, такое ощущение, будто читаешь их тайком.
Едва Ферн сунула пачку в карман, на пороге возник Джозеф Рестон в непромокаемом пальто, с которого стекала вода. Он сердито прищурился, увидев, что Ферн держит руку в кармане. Она побледнела и быстро вынула ее.
– Моя жена сказала, вы ушли. Я подумал, лучше вас найти, пока вода не стала подниматься и болото еще не такое ненадежное. Я принес это вам. – Рестон вытянул руку, на ней висели два прорезиненных плаща.
Ферн не шелохнулась, но Колин принял их, встав между ним и женой.
– Благодарю, – произнес он и с вызовом посмотрел ему в глаза.
По взгляду мужа Ферн встала, и тот завернул ее в плащ. Края подкладки, уже мокрые от дождя, оставили темные пятна на серой тафте платья. Колин набросил второй плащ, и сырое место неприятно начало тереть голую шею.
Джозеф Рестон тем временем подозрительно оглядывал комнату, переводя взгляд с одной стопки бумаг на другую.
– Вы ничего не тронули. – Его ворчание было полувопросом-полуутверждением.
– Мы только посмотрели, – ответила Ферн. – Это ваш… коттедж?
– Относится к поместью. Но мой отец жил тут порой, когда уставал от всех нас. Тут и умер. Никто теперь сюда не ходит, только я.
– Умер, – повторила Ферн, но Рестон уже замкнулся, что-то буркнув ей в ответ.
– Нам лучше поспешить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61