Он никогда не думал о том, что станет с Энни в случае их поражения, старался гнать от себя мысли об этом. Энни считала Джона бесстрашным, но сам-то он знал, что он такой же человек из плоти и крови, как и все…
— Хорошо, — произнес он. — Клянусь, что Энни об этом не узнает. Я даже не стану рассказывать ей о нашей встрече, об этом разговоре. Стоит мне заикнуться хотя бы одним словом, как она тут же начнет вытягивать из меня все подробности, а лгать ей я не могу. Но я постараюсь, чтобы во время боя она держалась подальше от самых опасных мест.
— Умоляю тебя, Джон, постарайся, постарайся любой ценой! Привяжи ее к дереву, в конце концов, если по-другому не сможешь, — я разрешаю.
— Энни — не кукла, Ангус. К тому же она единственная, кто может удержать Ферчара…
— Силы небесные! Ты хочешь сказать, что Ферчар…
— А что я могу с ним сделать? Упрям как осел! Еле держит меч, а туда же… Только Энни может его отговорить. Если уж и она не сможет, придется тогда мне привязывать их обоих!
Глава 15
Энни хотелось побыть одной, но когда Робби и Джеми постучали в ее дверь, она, разумеется, не могла не отворить. С тех пор как ушел Ангус, прошел примерно час, и все это время Энни просидела в темноте, завернувшись в одеяло, все еще хранившее его запах. Сначала она жалела себя, потом, решив, что это бесполезно, начала злиться на себя; наконец то и другое сменилось ледяным отчаянием.
Злиться на Ангуса Энни не могла, как бы ей этого ни хотелось. Она понимала, что муж был прав, спрашивая, почему именно он должен уступить ей, а не она ему. Как ни странно, это успокаивало ее, ибо убеждало, что у нее нет необходимости оправдывать свою любовь к Ангусу перед самой собой или кем-нибудь другим. Ангус был по-своему таким же благородным человеком, как Ферчар, Макгиливрей или Камерон. Но главным было даже не это, а то, что Ангус продолжал любить ее, несмотря на разницу в политических пристрастиях, в социальном происхождении, различие темпераментов… Не каждая жена может похвастаться такой безумной любовью со стороны собственного мужа.
Услышав стук в дверь, Энни, завернувшись в одеяло, пошла открывать. На пороге стояли близнецы, вооруженные до зубов: в руках мушкеты, на поясе — мечи, за поясом — еще по мушкету и нож, еще один нож — за отворотом правого рукава. Несмотря на то что нависавшие тучи угрожали сильным снегопадом, они были без пледов. Шлемы начищены до блеска, на груди — бляхи с гербом клана. В целом вид их был решительный и бодрый, словно они и не пьянствовали накануне в таверне.
— Что ты так уставилась на нас, словно у нас по две головы? — усмехнулся Джеми.
Энни посмотрела за спины братьев, на горизонт. К ее дому отовсюду стягивались вооруженные до зубов люди. Заснувшие на дороге Джиллиз и Максорли вскочили, лихорадочно протирая глаза, но, не успев прийти в себя, тут же бросились домой вооружаться, крича по дороге товарищам, чтобы не начинали бой без них.
— Что происходит? — спросила Энни. — Куда это они все?
— Как что? — Джеми, казалось, был искренне удивлен ее вопросом. — Лорд Джордж велел готовиться к бою! Англичане, похоже, не торопятся начинать, должен же кто-то первым… Макгиливрей велел нам зайти за тобой. Наш клан идет во второй колонне, за Камеронами.
— Клянусь Богом, сегодня нам предстоит рубка на славу! — горячо поддержал его Робби. — Поторопись, сестренка, ты же ведь хочешь быть со всеми.
Энни сбросила одеяло — в молодости она бессчетное количество раз купалась с кузенами нагишом, и стесняться ей было нечего — и начала натягивать штаны, чулки, ботфорты, рубаху… Сегодня, решила она, ей следует облачиться в парадный кафтан, длинный, приталенный, небесно-голубой с золотыми позументами, и надеть к нему кружевное жабо. Два ремня крест-накрест через плечи, на одном — пистолет, на другом — меч. Сверху — синий бархатный плащ с золотыми пуговицами. Расчесываться как следует было некогда, и Энни, заколов волосы, убрала их под шлем. Никогда еще Энни не приходилось одеваться так быстро.
Одевшись, она поспешила за близнецами туда, где ждал ее Брус, так Энни назвала своего коня. Но, занеся уже ногу в стремя, она вдруг снова опустила ее на землю и побежала в дом. Найдя в кармане кафтана, который она носила по будням, медальон с портретом Ангуса, Энни повесила его на шею и вернулась к коню.
Втроем они направились туда, где поджидали их Макгиливрей и другие вожди клана. Поле быстро заполнялось людьми, строившимися в боевом порядке. Шестидесятисемилетний лорд Питслигоу, увидев Энни, приветливо поднял руку. Помахал ей рукой и молодой граф Мюррей со своим отрядом гусар, выделявшихся среди других меховыми шапками и черными крестами на плащах. Отряд лорда Элчо, состоявший из очень знатных и богатых людей в красно-синих мундирах на холеных как на подбор жеребцах, смотрелся так, словно шел не в сражение, а на парад. Большинство же шотландцев были облачены в килты и грубые, но теплые куртки. На шлемах — эмблема клана. Перед каждым отрядом — волынщик, наигрывавший гимн клана, вселяя боевой дух в товарищей. Сегодня эти простые, ничем не примечательные до сих пор люди должны были на века войти в историю.
Сердце Энни зашлось от радости, когда, поднявшись на последний пригорок, они увидели отряд их клана, поджидавший своего бесстрашного и прекрасного полковника. Увидев Энни, горцы приветствовали ее таким дружным «Ура!», что заглушили даже пронзительные звуки волынки. Некоторым из них суждено было сегодня погибнуть, другим — на всю жизнь остаться немощными калеками, но все они, казалось, шли в бой как на праздник.
Макгиливрей, улыбавшийся так же широко, был, разумеется, на коне, во главе своих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98