Он неустанно думал о разговоре с Коултом, сказавшим ему, что Кэсси больше не любит его. Если это, правда, тогда не было никакого смысла в предстоящей свадьбе: в итоге они оба стали бы несчастными, и только. Положение выглядело безнадежным. Лучшее, что ему удалось придумать, – это уехать навсегда из Арена-Роха. Скорее всего, потом их жизнь войдет в привычную колею. Как бы это ни было тяжело, но он решил, что завтра он расскажет всем, что уезжает.Он повернулся, чтобы зайти в дом, как вдруг увидел стоящую на крыльце Кэти.– Прошу прощения. Я не разбудил тебя?– Нет, я не могла уснуть. – Она сошла с крыльца.– Я тоже, – признался Тед.– Кажется, нам всем немного не по себе. Думаю, что после свадьбы все образуется.– Кстати, по поводу свадьбы. У меня тут состоялся крайне любопытный разговор с помощником шерифа Фрейзером.– Тебя что-то взволновало?– Да. Ты знаешь, планы часто осуществляются не так, как они задумывались. Думаю, Фрейзер прав. После возвращения мне надо было честно открыть все Кэсси.– Открыть честно что? – спросила его Кэти.– Насчет моих чувств к ней. Я очень хорошо к ней отношусь и навсегда сохраню ее образ в сокровенном уголке моего сердца, но, увы, я не люблю ее, Кэти. Я осознал это во время войны. Именно поэтому я так долго не возвращался, а вовсе не из-за того, что потерял руку.Кэти побледнела.– Ты любишь другую?– И очень сильно, – признался Тед.– Тогда почему ты не сообщишь об этом Кэсси? К чему тогда готовиться к свадьбе?– Я боюсь причинить ей боль. Я думал, что сумею справиться с этим, но, увы…– Как ты можешь так поступать с ней? Ведь она любит тебя.– Если верить Фрейзеру, то не любит.– Я не верю этому. Ни она, ни я никогда не держим секретов друг от друга.– Тогда ради чего ему лгать?– Я не считаю, что он лжет, но, возможно, он неправильно кое-что истолковал из того, что могла сказать Кэсси. Может быть, она на какой-то миг потянулась к нему, он такой обаятельный и красивый мужчина, и ведь она ждала тебя пять лет. Вполне естественно, что ей польстило внимание, оказанное Коултом, но, поверь, ты тот, кого она всегда любила.– Школьное увлечение, Кэти. Разве из-за этого следует выходить замуж? Завтра я все расскажу ей, а затем я намерен уехать.– Почему? Арена-Роха – это твой дом. Здесь твоя работа, да и детям необходим такой учитель, как ты.– Разве ты не понимаешь, Кэти? Я не могу оставаться здесь, зная, что я не могу жениться на той женщине, которую люблю.– Почему же нет? Разве она не может приехать сюда и жить вместе с тобой?Тед глубоко вздохнул:– Кэти. Моя дорогая, любимая Кэти. Неужели ты не понимаешь, что эта женщина – ты? Я люблю тебя, Кэти. Я любил тебя все эти годы.Она изумленно взглянула на него:– Я не понимаю. Тогда почему ты сказал Кэсси… Почему ты обещал ей жениться на ней?– Я был ослеплен ее живостью, ее бьющей ключом энергией, всем тем, что создавало вокруг нее такую волнующую атмосферу. И только после того, как я уехал, я понял, что не люблю ее. Это скорее была привязанность учителя к своей одаренной ученице, гордость за ее успехи в учебе.Тед смотрел куда-то в пространство, как бы вспоминая то время.– Может быть, поэтому меня никогда не шокировало то, что она демонстративно носила мужские брюки, как и все ее дерзкое безрассудство. Под ее внешней бравадой я видел острый ум ученицы, которую мечтает встретить каждый наставник.Его голос упал, казалось, он черпал слова раскаяния из глубины своей души.– Я обманывался сам и обманывал ее, думая, будто люблю ее. – Тед нежно приподнял подбородок Кэти. – Кэти, дорогая, на войне у человека много времени, чтобы все обдумать. На войне то лицо, которое он рисует в своем воображении и мечтах, и есть лицо женщины, которую он любит. Это было твое лицо, любимая. В самые безнадежные моменты мне слышался твой голос. Твоя рука словно касалась моего лба и успокаивала меня. – Он ласково улыбнулся. – Милая, нежная Кэти. Тебя всегда загораживала Кэсси, и я почти не замечал этого. Кэти, я люблю тебя.Слезы побежали у нее по щекам.– И я люблю тебя, Тед. И всегда любила. Каждый раз, когда я видела тебя вместе с Кэсси, я хотела быть на ее месте. Я все время жила с чувством вины, так как желала быть с тем, кого любила моя сестра.Он привлек ее к себе:– О, моя любимая, если бы ты сказала мне об этом раньше, то, может быть, я скорее осознал бы то, что творилось у меня в душе.Кэти отступила на шаг назад:– Увы, Тед, теперь слишком поздно. Чтобы я обидела Кэсси – ни за что на свете.– А что, если Фрейзер прав, Кэти? Что, если Кэсси не любит меня? Может, она просто упорно верит в миф о верности и привязанности? Не следует ли нам – и Кэсси, и мне – отказаться от такой любви, которая построена на притворстве? Любимая, мы можем уехать отсюда и начать новую жизнь.– Нет, я никогда не предам Кэсси, как бы сильно я ни любила тебя. Как ты этого не понимаешь? Мы же оба будем страдать от своей вины. Разве можно купить счастье ценой несчастья людей, которых мы любим?– А как же наша любовь? Как же она?– По-видимому, нам придется привыкать жить с этой сердечной раной.И, плача, она побежала в дом. Глава 25 Коулт не очень удивился, когда поздней ночью того же дня Кэсси пришла к нему в здание тюрьмы.– Почему так поздно? – спросил он.– Мне надо поговорить с тобой. Тед пошел спать, но перед тем он упомянул, что между вами состоялся разговор о моем замужестве.«С чего бы Макбрайду затевать весь этот сыр-бор, если он не намеревается доводить дело до логического конца?»– На самом деле разговор больше шел о его женитьбе на тебе, – съязвил Коулт, пытаясь одновременно улыбнуться, но, несмотря на его старания, улыбка не вышла. – Я всегда говорил себе: не вмешивайся в чужие дела, внемли голосу благоразумия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89