– Насчет семнадцатилетних у меня свое мнение. Они не должны пить напитки, которые старше их самих!
Он ушел к себе в кабинет вместе с Уиллом.
– Простите моего мужа за грубость, капитан Сазерленд, – сказала Рэйвен, весело поблескивая глазами. – У него приступ старческой ворчливости. Джонатан, проводи, пожалуйста, капитана Сазерленда в его комнату.
Несколько мгновений Джонатан Пьемонт внимательно разглядывал шотландца. Когда он наконец открыл рот, чтобы заговорить, Брэндон Сазерленд опередил его:
– Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить, Джонатан, поэтому сразу отвечу «да». Когда я женюсь на твоей маме, ты будешь моим сыном. – Он подхватил мальчика на руки и понес его вверх по лестнице. – Я давно мечтал о таком сыне, как ты.
– Мы должны обеспечить охрану пограничных городков, отец, – говорил Эндрю вечером того же дня Мэтью Эллиоту.
После ужина они уединились в кабинете Мэтью, чтобы выпить бренди и выкурить по сигаре.
– У тебя серьезные проблемы с индейцами, Эндрю? – удивился Мэтью Эллиот. – Раньше Покатан и его люди нас не трогали. В Эллиоте никогда не было вражды.
Эндрю покачал головой:
– Дело не в индейцах. В городке орудует белый сброд. В последнее время было несколько разбойных нападений. Я догадываюсь, кто зачинщик, но не могу понять, зачем ему это надо. До сих пор все выглядело не очень серьезно. Во всяком случае, мы справлялись своими силами.
Мэтью допил бренди и, прищурившись, взглянул на Эндрю. Он прекрасно знал, как его сын относится к британским солдатам.
– Полагаю, ты не хотел бы, чтобы красные мундиры заявились к тебе на порог?
– Конечно, ты прав, но как быть с другими пограничными городками, жители которых страшатся выйти в лес? Если пограничная Виргиния собирается развиваться и дальше, надо, чтобы Корона обеспечила защиту ее граждан.
Мэтью швырнул сигару в горящий камин и несколько мгновений молчал, рассеянно глядя, как языки пламени превращают окурок в пепел.
– Мы в палате представителей годами добиваемся этого от Короны, Эндрю. Но, к сожалению, безуспешно. Похоже, Англия не хочет посылать на эти цели ни деньги, ни армию.
Эндрю в досаде поднялся из кресла.
– А зачем вообще их просить об этом? Ваша палата была первым представительным органом в этой стране, отец. Ее членов выбирали жители колонии. Нам не надо, чтобы королевский вице-адмиралтейский суд и Торговая палата совали свой бюрократический нос в наши дела, подрывая власть местных судов. Несправедливые действия только углубляют разногласия между Англией и колониями. Мы платим налоги. Все, что мы просим от Короны взамен, – это защита. Если она не дает нам ее, зачем она нам нужна?
Эндрю сердитым жестом бросил сигару в огонь.
– Господи, отец, после принятия законов о мореплавании Виргиния не может перевезти по морю ни одного фута древесины и ни одного листа табака в другую страну, кроме Англии, и за это они еще душат нас налогами на экспорт! – Его темно-синие глаза гневно сверкнули. – А кроме того, они нас еще и оскорбляют. Наша семья не имеет права отправлять свои товары на кораблях Кирклендов. Закон обязывает нас пользоваться их чертовыми судами!
Мэтью попытался успокоить распалившегося сына:
– Так заведено во всех колониях, не только в Виргинии, Эндрю.
– Что ж, в таком случае самое меньшее, что они могут сделать, это обеспечить нам защиту, чтобы мы могли спокойно производить нашу продукцию. – Он подбросил в огонь еще одно полено, давая выход своему негодованию. – Если мы только заикнемся, что больше не будем платить их проклятые налоги, то, проснувшись однажды утром, увидим в реке Джеймс весь английский флот. Так почему же, черт побери, они не могут прислать сюда солдат для охраны или хотя бы дать нам денег на содержание местной милиции?
Мэтью положил руку на плечо Эндрю.
– Не кипятись, сын. Ты же знаешь, это революционные речи. Если их услышит Сэмюэль Армбрастер, он тут же обвинит тебя в государственной измене. Придержи язык за зубами, ибо он и так всеми силами пытается дискредитировать наше имя.
– Неужели после стольких лет он все еще не может простить Элизабет, что она отказалась выйти за него замуж? – удивился Эндрю.
Мэтью кивнул:
– Он считает, что я как отец должен был на нее повлиять.
– Плохо же он знает Элизабет! – засмеялся Эндрю.
Мэтью Эллиот с облегчением увидел улыбку на лице сына. Значит, он уже отошел от гнева.
– Каким образом этот сукин сын вообще оказался в палате представителей? Что за слепцы за него проголосовали? – с досадой спросил Эндрю.
– Он был сказочно щедр во время выборов. Многие люди видят лишь достоинство монеты, которую подносят к их глазам, и не способны разглядеть того, кто ее держит. Но Армбрастер перегибает палку. Придет время, и он затянет петлю на собственной шее.
– Будем на это надеяться, отец, ведь будущее Америки зависит от вас, наших законодателей. Настанет день, когда люди этой страны захотят сами управлять ею и сбросят английские оковы. Может, это случится уже после моей смерти, но я уверен, что дети мои непременно доживут до этого светлого часа.
На другой день Мэтью Эллиот вспомнил слова Эндрю, сцепившись с Сэмюэлем Армбрастером на сессии палаты представителей.
– В пограничных городах с каждым днем возрастает необходимость вооруженной охраны, – заявил Мэтью. – Мы должны просить Корону срочно выполнить это требование.
– Не вижу никакой срочности, – возразил Армбрастер. – Люди знали об опасности, когда ехали жить на границу.
– Разве они не имеют права на такую же безопасность, как жители наших больших городов, сэр? Если Виргиния стремится к процветанию, то ее границы должны не только расширяться, но и быть хорошо защищенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86