— Приданое леди Дианы гораздо больше того, какое получили бы вы. А теперь оставьте меня. Мне нужно о многом подумать.
Алекса поднялась наверх в сопровождении Мэдди. Преданная служанка не ожидала, что с ее дорогой Алексой могут поступить так жестоко. И кто! Родной отец!
— И снимите этот непристойный костюм! — крикнул сэр Джон вслед дочери.
Мэдди сразу же начала хлопотать вокруг своей госпожи:
— Ах, моя дорогая Алекса, как же вы настрадались в плену у этого… негодяя! У меня сердце кровью обливается при мысли об этом. Не понимаю, как может родной отец быть таким бессердечным!
— Я тоже не понимаю, Мэдди. — Алекса грустно покачала головой. — И… и все было не так плохо, как кажется. Адам не мучил меня, не оскорблял. — Про себя Алекса подумала, что он причинил ей гораздо большее зло, чем физические мучения.
Мэдди понимала, что Алекса не говорит ей всего. Ведь бедняжку похитили, и она вынуждена была покориться человеку, чья ненависть не знала границ.
— Мэдди, а что… все знают обо мне? Все мои подруги? — спросила Алекса, погрузившись в горячую ванну.
— Все, Алекса, к сожалению.
— Кто же им рассказал?
— Конечно же, ваш жених. Едва он узнал, кто вас похитил, как пришел в ярость. Я была рядом, когда ваш отец ему все рассказал. Почему-то он обвинял во всем вас, а не этого Фоксуорта. Дошел до того, что предположил, будто вы уехали с ним добровольно. И отдали этому негодяю то, в чем отказали ему, — доверительно сообщила Мэдди.
Алекса была удивлена. Неужели Чарлз — такое ничтожество! А ведь клялся ей в вечной любви.
— Но зачем понадобилось Чарлзу губить мою репутацию? Ведь это он распустил слухи о том, что со мной случилось.
— Ах, миледи, все равно это стало бы известно, — сказала Мэдди. — Какой-то лорд — не помню его имени — был на балу в тот вечер, сообщил всем собравшимся, что видел, как вы уехали с каким-то мужчиной в карете после того, как Чарлз отбыл на свой корабль.
— Ах, не может быть! — поразилась убитая горем Алекса. Адам ничего не упустил.
— Когда Чарлз вернулся, он повел себя, как обманутый жених, жаловался, что вы убежали с другим чуть ли не накануне свадьбы. Все ваши подруги на выданье его утешали.
В этот вечер Алекса ужинала у себя в комнате. Отец ясно дал ей понять, что не желает находиться в ее обществе. Неужели подруги тоже отвернутся от нее?
На другой день она подвергла их испытанию. Она встала рано, надела платье, которое больше всего шло ей, и вышла из дома вскоре после того, как отец уехал во дворец для ежедневной беседы с королем. До полудня она зашла к своим двум самым близким подругам, послала им свои визитные карточки и не была принята.
После полудня все было так же. Еще две ее знакомые велели передать ей, что для нее их никогда нет дома. Даже Бетси Камминз, которая была ее задушевной подругой в те годы, когда они посещали пансион мисс Маршан для благородных девиц, презрительно отвернулась, встретив ее на улице. Ни одна из ее так называемых подруг не дала ей возможности объяснить, что с ней случилось.
Не имело значения, что она стала жертвой человека, помешанного на мести. Подруги и родственники считали, что она сама во всем виновата. Покорилась негодяю, задумавшему погубить ее отца. Помогла ему осуществить свою месть. И мать, и дочь — обе стали жертвами Фоксуортов.
Но Джон Эшли был не в состоянии думать ни о ком, кроме самого себя. После того как его дочь стала любовницей Адама Фоксуорта, он не мог нигде появиться, ему казалось, что друзья смеются над ним, указывают на него пальцем.
Через неделю сэр Джон вызвал ее к себе в кабинет. Все это время она не видела его, не разговаривала с ним. Еду присылали ей в комнату. И сидя у себя в комнате, Алекса предавалась грустным размышлениям. Ее похитил холодный, расчетливый человек, использовал, бросил, а теперь она носит под сердцем его ребенка. Что будет, когда она расскажет отцу о том, что беременна? Неужели он выгонит ее излома?
С того дня, когда Адам оставил ее, Алекса старалась не думать о нем. Эти мысли причиняли ей невыносимую боль. Она запрещала себе размышлять о своих чувствах к мстительному лорду Пенуэллу, потому что, как это ни странно, не смогла возненавидеть его, невольно вспоминая его объятия и ласки, доставлявшие ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Он был с ней нежен, но все время напоминал о том, что она находится в его постели только по одной причине. Он уехал, даже не простившись с ней, разбив ей сердце.
Алекса вошла в кабинет отца и молча ждала. Наконец он поднял глаза и, взглянув на нее, был поражен. Она была необычайно красива даже в простеньком платье цвета лютиков. Ее лицо сияло внутренним, почти таинственным светом, от которого у него дух захватило. Он наконец осознал, что хотя Алекса и повторила грех своей матери, она все равно его дочь и он обязан позаботиться о ее будущем. Сэр Джон не впустую провел неделю с тех пор, как Алекса вернулась домой.
Откашлявшись, сэр Джон указал Алексе на стул.
— Что бы вы ни думали, Алекса, я не совсем бессердечен, — торжественно сообщил он. — Эту последнюю неделю я овладел своими чувствами и достаточно успокоился, чтобы обдумать ваше будущее. Это мой отцовский долг. Вы носите гордое имя, и я от вас не откажусь.
— Ах, отец! — воскликнула Алекса, сердце у нее подпрыгнуло от радости, но тут же упало, когда он сказал:
— Я нашел вам мужа. Это было нелегко, поскольку весь Лондон знает, что вы делили ложе с выскочкой-графом, о котором никто никогда не слышал. Но сэр Генри так хочет обзавестись наследником, что готов посмотреть сквозь пальцы на ваш неблагоразумный поступок. Его жену и взрослых детей унесла чума, и если он не произведет наследника, его род прекратится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95