– А потом углядел и брошенную лошадь. На шевалье де Виллеру наверняка напали разбойники. Или он – неудачливый дуэлянт. Но что он делал в сугробе у дороги, ума не приложу. Следов борьбы поблизости я не заметил.
– Шевалье де Виллеру?
– Да, Теодор де Виллеру. Он назвался. Не ведаю, сознательно или нет, но он превосходно язвит в ответ. По дороге мы имели весьма содержательную, хотя и короткую беседу. Он все время порывался куда-то ехать и кого-то спасать. Еле удержал.
Камилла распахнула дверь одной из комнат для гостей. То, что нужно: кровать, чистые простыни, растопленный камин, и до ее собственных покоев недалеко. Слуги осторожно уложили шевалье на постель.
– Так, я беру это в свои руки, – решительно объявила Камилла.
...Огонь в камине казался алым зрачком дракона. Теодор почему-то не мог закрыть глаза и лежал, глядя на пламя. Мир мерцал перед ним огненными оттенками, огонь жег пальцы, поднимался по запястьям, змеей обвивал руки и полз, полз все ближе к сердцу... Сердце – тугой комочек – бешено пульсировало в неровном ритме.
Теодор попробовал нашарить на поясе рукоятку кинжала, но не обнаружил оружия и встревожился. Ах да, кинжал остался на дороге... А где находится он сам? В каком-то доме. Потолок качался. По комнате плясали тени: вот тень с профилем прекрасной женщины протянула руку своему изящному партнеру, то ли в плаще, то ли в сутане... Теодор сморгнул наваждение.
В голове гудели все колокола мира. Виллеру чувствовал себя ветхой материей, натягиваемой на деревянную раму ночи. Так тянут, так сильно тянут... Ему не выдержать, рвутся старые нитки, разъезжается плетение.
– Отче наш, сущий на небесах... Да святится имя Твое...
Шепот полетел в ночь, произнесенные слова исчезли бесследно, будто Виллеру молчал. Распятие – угольно-черный росчерк на алой стене.
Бога рядом не было. И Девы Марии тоже. Но какая-то женщина приходила. Она собственноручно стянула с него камзол и ботфорты, Теодору было уже почти все равно. Реальность утонула в рыжем тумане, и отчетливо он слышал лишь голос этой женщины. Ее лицо казалось ему ликом скорбящей Богоматери. Не плачь, Мария, не плачь, на третий день Он воскреснет...
– ...Вы бормочете молитвы чаще, чем мой друг аббат. Вы не похожи на священника, скорее, на военного. Откуда у солдата за душой столько латыни, а?
Ты не понимаешь, хотелось ответить ему. Почему ты не понимаешь? В твоих глазах вся мудрость мира, а ты не можешь меня понять?
– Ну же, шевалье, не смотрите на меня так, будто я убила вашу любимую бабушку. Выпейте воды. Выпейте!
Он пытался сопротивляться, но его никто не слушал. Голоса тонули в тумане, и только незнакомка продолжала быть и звучать, за ее голос он уцепился, как матрос с затонувшего корабля цепляется за обломок доски.
– ...Пошлите за лекарем, немедленно. Это лихорадка. Нельзя давать ему вставать. Лежите, шевалье!
– Мне нужно...
– Я лучше знаю, что вам нужно. Лежите!
Он подчинился – иногда так приятно подчиниться женщине... Руки незнакомки выпорхнули из тумана, пробежались по его лицу, омыли прохладной волной. Слабо понимая, что делает, Виллеру поймал ее ладонь и прижался к ней губами.
– Останьтесь, сударыня. Я слышу только вас...
– Я никуда не уйду, шевалье. – И в сторону: – Как только появится лекарь, ведите его сюда. И, Анри, будьте поблизости, я отправлю записку преподобному де Верней, что вы задержитесь у нас. Возможно, ваши услуги понадобятся. Хотя и не хотелось бы.
Рыжий туман залепил глаза и уши, и остались в этом мире лишь руки и голос незнакомки.
Он проснулся где-то час спустя, было очень холодно, но туман слегка рассеялся. «Временное облегчение?» – четко подумал Теодор. Пока он еще может соображать, это хорошо.
Над ним склонилась женщина. Ага, значит, она ему не приснилась, не была порождением бреда. Почему-то это открытие заставило его вздохнуть с облегчением.
– Спокойно, шевалье. – Незнакомка улыбалась. – Лекаря еще нет. Голову оторву мерзавцу.
– Вы ругаетесь, как площадная торговка, – беззвучно засмеялся Виллеру. – Где я?
– В моем замке Жируар. Меня зовут Камилла де Ларди. Анри де Вильморен, мой друг, нашел вас на дороге и привез сюда.
– Я это помню.
– Очень хорошо. Что с вами случилось?
– На меня напали по пути. Неподалеку от реки. – Виллеру поморщился, волной накатила тошнотворная боль. Госпожа де Ларди вовремя поднесла к его губам кружку с водой. – Я их убил. Кажется, шестерых. Седьмой меня ранил, но мне удалось уйти.
– Восхитительно, – вздохнула Камилла. – Значит, надо сообщить местным гвардейцам, что наша дорога усыпана трупами.
– Я не нарочно, – буркнул Теодор.
– Конечно, шевалье, вы нечаянно. Не беспокойтесь, я обо всем позабочусь.
– Вы очень добры, мадам.
– А вы излишне многословны. Не тратьте силы, молчите. Хотя нет, ответьте мне еще на один вопрос. На вашем теле следы едва заживших ран – откуда они?
– Дань последней победе в Эльзасе. – Подробности госпоже де Ларди знать ни к чему. – Я ехал домой, в Лимож. Получил отставку.
– Простите мое любопытство – через Париж?
– У меня были дела в столице. – Не объяснять же ей про гардероб, который непременно хотелось заказать у хорошего портного.
– Возможно, мне следует написать вашей семье? Вряд ли вы сможете быстро покинуть Жируар.
«То-то они удивятся», – подумал Теодор.
– Не стоит. Меня там никто не ждет.
– Гм. – Камилла закусила губу. – Ладно. Хотите еще воды?
Виллеру кивнул.
– Хорошо. – Женщина исчезла, и Теодору сразу стало одиноко. Но она быстро вернулась, неся кружку с водой, и помогла шевалье напиться.
Дверь приоткрылась.
– Ваша светлость, приехал лекарь...
– Немедленно его сюда, лентяя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12