- Они знали, что у меня диплом об окончании хорошей школы, что фамилия моя - Нэш, а отец - из Кентукки... и что я белый.
- А... - Сара покраснела. Разумеется, он никогда не смог бы поступить на службу в армию там, где знают, что его мать индианка. И, конечно, он никогда бы не стал офицером.
- Извините.
- Не стоит извиняться. Я получил от этих двух культур все лучшее. Детство я провел как индеец... лучшее детство трудно себе представить. Охота, рыбалка, абсолютная свобода, слияние с природой. - Ее опять ослепила белозубая улыбка, - В армии я передаю свои знания другим людям, обучаю их владеть оружием и тоже в основном на открытом воздухе. - Он опять лег на спину и, глядя на звезды, радостно произнес: - У меня прекрасная жизнь.
- Вы не жалеете об утерянной свободе, о той жизни, которой живут индейцы?
- У меня была свобода, пока она вообще у индейцев была. Я охотился и каждый день ловил рыбу, ночевал с друзьями в лесу у костра, где мы рассказывали друг другу старинные легенды и предания. - И снова улыбка осветила его лицо. - Сейчас все не так. Теперь индейским детям приходится жить как белым, Иначе о них забывают, их опережают, оставляя на задворках современного мира. - Он помолчал, - Мы должны измениться, иначе наш народ погибнет от болезней, пьянства и тяжелого труда, все равно где, в резервации или в большом городе. Резервация - это единственное место, где индеец может сохранить чувство собственного достоинства, - тихи сказал он и бросил камешек в ближайший куст олеандра.
Захлопала крыльями какая-то птица, заглушив на минуту наполнявшие джунгли жужжание и стрекот бесчисленных насекомых. Может быть, среди них были и те самые трехдюймовые жуки, которых показывал ей Рудольфо? Они совсем не были страшными, а даже красивыми, похожими на фальшивые драгоценности.
Голос Мархема вернул ее к разговору.
- У моих детей уже не будет такого опыта, какой был у меня. Даже если я вернусь в резервацию. Время индейцев прошло... а с ним и образ жизни индейцев, каким он был во времена моего детства, со своеобразными обычаями и языком, тем самым, на котором говорили мои предки. - Он вздохнул.
Эта безропотная покорность поразила Сару.
- Мама говорит: успех в мире белых в наши дни зависит от внешности.
Сара переменила положение.
- Вы совсем не похожи на индейца, каким я его себе представляла. Я имею в виду... - Что она имела в виду?
Она долго смеялась и успокоилась только тогда, когда с другой стороны повозки возник Рудольфо и внимательно посмотрел на них.
- Вы имеете в виду, что я не похож на первобытного дикаря, петому что хожу не в набедренной повязке, а в застегнутом на все пуговицы мундире? - Мархем приподнялся на локте и заботливо подоткнул москитную сетку под ее убогое ложе, - Но, Сара, вы ведь совсем не знаете меня. Да, я образованный индеец. Может быть, даже более образованный, чем вы, школьная учительница, но иногда... иногда дикарь во мне проявляется, и совсем не так, как вы ожидаете, - он ткнул себя в грудь сильной, мускулистой рукой, - иногда прелести цивилизации становятся не только ненужными, но даже лишними.
Он хрипло рассмеялся и повернулся к ней спиной.
- А теперь лучше закрывайте ваши любопытные голубые глазки и засыпайте, моя хорошая. Легкая часть нашего маршрута закончилась.
Глава 9
Когда на пятый день путешествия они в очередной раз были вынуждены остановиться, дорога сузилась до едва заметной тропки. Лианы, ползучие растения, кусты всех видов и ежевичник соединились и преуспели в безумном порыве стереть все следы пребывания двуногих и четвероногих пришельцев. Несмотря на все усилия маленького пони, впряженного в каррамото, повозка на высоких колесах не могла продвинуться дальше ни на дюйм.
- Пора вам пересаживаться на лошадь, Сара. Мы переложим вещи здесь, и Рудольфе двинется назад завтра утром.
Бонг своим мачете расчистил место для лагеря. Мархем, Бонг и Рудольфе начали вытаскивать мешки и тюки из повозки, а Сара складывала камни для костра. Вдруг она как будто впервые увидела свои руки и бросила работу. Она поднесла ладони к глазам и с ужасом уставилась на них. Они были безобразны - потемневшие от загара, с короткими толстыми пальцами, обломанными ногтями, огрубевшие рабочие руки. Мама всегда говорила, что белые, ухоженные руки с длинными ногтями скажут о положении женщины в обществе больше, чем что-либо другое. Сара пожала плечами. Какое это теперь имеет для нее значение? Она собирается посвятить жизнь обучению юных филиппинцев чтению и письму, теперь руки для нее - только инструмент. И красота не самое главное для хорошего инструмента. Теперь ее руки действительно пригодны для работы.
«Странно, - подумала она, - я делаю порученную мне работу так, будто делала ее всю свою жизнь. Пакую и укладываю вещи, готовлю еду, чищу посуду, и все это кажется мне абсолютно естественным и совсем нетрудным».
Она узнала, что можно чистить посуду песком, а в клеенчатых пакетах еда прекрасно сохраняется в течение дня. Она полюбила рыбу. В Айове Сара никогда не проявляла интереса к рыбе и изменила своим вкусам из-за Бонга. Капрал ловил маленьких рыбок почти каждый вечер, когда они останавливались на ночевку. Рыбки были такие крошечные, что их не надо было ни чистить, ни потрошить. Ее научили нанизывать рыбку на тоненькие палочки и запекать в углях костра, доводя их до бурого цвета. Сначала она отказывалась есть рыбу, несмотря на уговоры Мархема. Потом аппетитно хрустящие двухдюймовые рыбки стали любимым блюдом Сары. Она ела их с головой, хвостом, глазами, костями и всем остальным.
Рис Сара, конечно, тоже ела, но иногда ей больше хотелось картошки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81