Он только застонал и закрыл лицо платком. Карлион налил стакан вина и отнес старику.– Ну хватит, сэр! Я ценю вашу заботу о племяннике, но если откровенно, то не могу избавиться от мысли, что эта смерть предотвратила грандиозный скандал, в котором мы все могли оказаться замешанными благодаря Эустазу. Так что и вы, и мы можем считать, что нам повезло.Бедлингтон показался из-за платка и осведомился дрожащим голосом:– Что вы имеете в виду? Несколько глупых и вызывающих поступков… самые обычные шалости, присущие молодости… к тому же Эустаз рос под вашим опекунством… но я больше не стану об этом говорить… Вам лучше всех известно, насколько велика ваша вина в прегрешениях и ошибках бедного мальчика.– Ну, это уж слишком! – вновь не выдержал Джон Карлион, сильно краснея.– Джон, ты только сделаешь еще хуже… Неужели вы не догадывались, сэр, что эти прегрешения могут перейти ту черту, после которой даже вы не могли бы его простить?Лорд Бедлингтон покраснел.– Это наглая клевета! Вы всегда с неприязнью относились к Эустазу! Я не намерен вас слушать! Понятия не имею, к чему вы клоните, но сын моего брата… Нет, нет, я не буду вас слушать!Эдуард Карлион слегка поклонился и принялся молча ждать, пока Бедлингтон пил из стакана вино маленькими глотками. Судя по всему, вино слегка успокоило гостя. Его светлость позволил Джону вновь наполнить свой стакан и неожиданно спросил:– Как мог Эустаз жениться на той молодой женщине, которую я нашел в Хайнунсе? Да, я уже побывал в Хайнунсе и никогда в жизни не был более растерян. Кто она и как такое могло произойти? Я не понимаю, почему Эустаз не предупредил меня.– Ваш племянник женился на дочери Рочдейла из Фелден-холла, – ответил Карлион.Бедлингтон пристально уставился на него голубыми глазами.– Что? Тот самый Рочдейл, который застрелился и оставил вдову с дочерью без гроша?Карлион вновь поклонился.– Ну и ну… – протянул лорд Бедлингтон, надув губы. – Если это так, то тогда мне понятно, почему он не стал мне о ней рассказывать. Такой брак мог вызвать у меня только осуждение, и я бы сделал все возможное, чтобы расстроить его. Ну прямо, как в сказке!.. И вы помогли им жениться? Даже не знаю, что и сказать. Миссис Чевиот заявила мне, будто Эустаз оставил все ей.Эдуард Карлион поклонился в третий раз.– Ну просто замечательно! – пробурчал Бедлингтон, печально качая головой. – Вы странный человек, Карлион. Никто не может объяснить или предсказать ваши поступки!– Вы мне льстите, сэр. Если бы вам удалось убедить себя в том, что я никогда не хотел унаследовать Хайнунс, вы бы не нашли меня таким загадочным.– Карлион, должен признать, я неправильно оценил вас! – вздохнул лорд Бедлингтон. – Но эта трагедия ужасно меня расстроила, и я не знаю, что говорю!– Ваше горе вполне естественно, – согласился Эдуард Карлион. – Наверное, вам сейчас хочется остаться одному. Позвольте мне проводить вас в комнаты, которые я велел приготовить для вас. Ужин будет накрыт через час.– Вы очень добры. Не стану скрывать, я был бы рад сейчас поразмышлять в одиночестве, – кивнул Бедлингтон, со стоном поднялся и немедленно последовал за хозяином к двери.Джон остался в салоне, с некоторым нетерпением ожидая возвращения брата. Карлион присоединился к нему нескоро. Войдя в салон, он сказал:– Джон, ты ничуть не умнее Ники! Неужели необходимо с такой яростью защищать меня?– Не обращай внимания, – ответил Джон. – Я никогда не выносил и сейчас не выношу уверток и увиливаний Бедлингтона. Что ты о нем думаешь?– Практически ничего.– Честное слово, я не поверил твоим словам, но готов поклясться, Бедлингтон страшно растерян. Меня удивило то, что ты ему намекнул о своих подозрениях.– Мне хотелось проверить его реакцию, но не могу похвастаться, будто чего-то добился.– Мне показалось, что Бедлингтон изрядно перепугался.– Очень хорошо. От этого вреда не будет. Если Бедлингтон сам ни о чем не подозревал, тогда мои слова показались ему просто очень странными и непонятными. Если же, как я полагаю, он подозревает, что Фрэнсис Чевиот замешан в каком-то темном деле, тогда я надеюсь, мои слова заставят его предпринять решительные шаги, чтобы положить всему конец. Я бы с большой радостью передал это дело кому-нибудь и забыл о нем.– А ты поверил истории Бедлингтона, будто бы он узнал о смерти Эустаза от его лакея?Карлион пожал плечами.– Может, и на самом деле узнал. Хотя, честно говоря, я сомневаюсь в этом.На лице Джона появилось недовольство.– И что он тебе рассказал наверху? Что-то ты долго не возвращался.– Бедлингтон замучил меня воспоминаниями о дяде Лайонеле. Должен признаться, его воспоминания не совпали с моими собственными, но я осмотрительно решил промолчать об этом. Его светлость очень хочет получить назад письма, которые написал брату. Но так как я не нашел никаких писем среди бумаг Эустаза, то не смог ничем ему помочь.– Нед, а он не пытался выведать, не нашел ли ты ту чертову памятную записку среди бумаг Эустаза? – потребовал ответа Джон.– Мой дорогой Джон, Бедлингтон может быть старым дураком, но он не зря столько лет прослужил в конногвардейском полку, чтобы не понимать, что никогда ни в коем случае нельзя себя выдавать. Если дать волю своему воображению, тогда его расспросы действительно покажутся подозрительными. А можно, напротив, постараться быть объективным. И тогда его интерес выглядит, как вполне естественное желание дяди поподробнее узнать о проделках и долгах любимого племянника. Я был вполне откровенен с ним.– Вполне откровенен с Бедлингтоном? – с ужасом воскликнул Джон.– Да, я дал ему ясно понять, будто нашел среди бумаг Эустаза, кроме счетов и любовной корреспонденции, кое-какие документы, которые предпочитаю сжечь, – спокойно сообщил Эдуард Карлион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104