А судя по вашей реакции, ваша задача оказалась не из легких?
– Да, уважаемый сэр, совсем не из легких! Я бы сказала, что это была изнурительная задача!
– Однако вы не выглядите изнуренной, – улыбнувшись Кейт, произнес Филипп. – Напротив, вы ослепительны! Вам удалось помирить этих бешеных кошек?
– О нет, их помирит только время! – беспечно ответила она. – Самое большее, что мне удалось, – это убедить каждую, что ее поведение свидетельствует о ее триумфе в глазах соперницы и что без нее хозяйство развалится, а тетушка заболеет еще сильнее. Теперь они друг с другом не разговаривают, и я буду у них связующим звеном, пока они не забудут свою ссору или пока не выздоровеет тетушка.
Филипп положил нож, который вертел в руках, и спросил, сколько еще дней она намерена оставаться в Стейплвуде.
– Ну, я не знаю сколько, наверное, пока тетя не встанет на ноги, – ответила Кейт. – Надеюсь, недолго. Но вы же не можете серьезно предлагать мне уехать именно сейчас, когда я наконец могу быть здесь полезной! Вы можете считать пользу от меня пустяковой – ведь вам так легко удалось умиротворить шеф-повара, – но я могу поклясться, что было вовсе не легко успокоить двух взбешенных женщин, одна из которых полагает себя самой главной, а другая, хотя и неплохая сама по себе, обременена множеством болезней и так из-за этого чувствительна, что малейшая грубость вызывает у нее нервные спазмы. С чем этот пирог?
– С олениной. Я сроду не слыхал…
– Здорово! Подайте мне пирога, пожалуйста. Я голодна как зверь!
– Кейт, как вы можете позволять этой толстой ленивой тетке дурить вас? – взмолился Филипп. – Не станете же вы утверждать, что проглотили все, что она вам наплела?
– До крошки! – со смешком подтвердила Кейт. – И восхитилась мужеством, с которым она держится, хотя у нее инфлюэнца, а также жестокие колики – как у тетушки, а может быть, даже хуже! У миссис Торн такая особенность: как только в доме кто-нибудь чем-нибудь заболевает, она тут же заражается той же самой болезнью. Только она никогда не жалуется!
– Я бы очень хотел сам с ней поговорить. Разрешите мне, Кейт!
– Вы ничего не добьетесь, разве что ее совсем изведут судороги! Ей требуется сочувствие, а не нравоучения! Этого добра она с лихвой получает от Сидлоу! И конечно, они обе жутко ревнивы.
– А я-то думал, они закадычные подруги!
– Мне тоже так показалось, когда я приехала сюда, но вскоре обнаружила, что это не так. Они состоят в оборонительном союзе против Пеннимора и Тенби. – Кейт подняла глаза, которые больше не смеялись. – Это очень несчастливый дом, вам не кажется? Совсем не так я представляла себе настоящий английский дом. Здесь скорее три дома, и между ними нет любви. Сэр Тимоти и тетушка неизменно вежливы между собой, но живут как чужие люди. А Торкил живет отдельно от них обоих. И хотя тетушка и сэр Тимоти не ссорятся, их слуги ссорятся постоянно! Что делает жизнь очень неуютной, правда?
– Так было не всегда, – ответил Филипп. – Наш дом таким не будет!
– Не будет! – подтвердила Кейт, благодарно улыбнувшись ему.
Он протянул к ней руку через стол.
– Мне не удастся убедить вас уехать завтра, Кейт?
Кейт накрыла руку Филиппа своей и покачала головой.
– Я не могу уехать, пока тетя нездорова, а я в силах ей помочь. Неужели вы хотите заставить меня поступить против своей совести?
– Я хочу, чтобы вы были в безопасности.
– А я не думаю, что мне угрожает опасность. Даже когда я бранила Торкила, он не пытался причинить мне зло. Он не считает меня врагом.
– Обещайте по крайней мере одну вещь! – настойчиво сказал Филипп.
Кейт взглянула на него с лукавым недоверием:
– Вы предлагаете мне сделку?
– Да нет же, упрямица моя маленькая! Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что не будете гулять с Торкилом вдвоем. Возможно, вы и правы, и он пока не считает вас врагом, но можно ли доверять человеку с умственным расстройством? Любой пустяк способен обратить его гнев против вас, причем безо всякого предупреждения! Внезапный испуг, резкое слово… может быть, даже попытка обнять вас! Если вам придется с ним бороться, я очень боюсь, что он не справится с искушением задушить вас! Я абсолютно уверен, что только себе, а не мне, не моему вмешательству вы обязаны своим спасением в тот день, когда его руки оказались у вас на шее. Вы стояли неподвижно, поэтому его… как бы его назвать?.. его демон хотя и поднял голову, все-таки не успел проснуться окончательно. А вообще я не знаю, что могло бы случиться, если бы я не подоспел. Но я полагаю, вы будете в относительной безопасности, пока рядом с вами будут другие люди: у Торкила хватает разума понимать, что его жестокость отвратительна, к тому же он боится, что его застанут за чем-либо подобным!
– Но он же ничего не помнит! Или он только притворяется, что не помнит?
– Не знаю, – задумчиво произнес Филипп. – Может, я фантазирую, но мне порой кажется: не потому ли он все забывает, что его разум отказывается хранить память о том, что он вытворял в припадке безумия? Вы понимаете меня?
Кейт кивнула.
– Да. Пожалуй, понимаю. Я буду осторожна. Но вы ведь тоже останетесь пока в Стейплвуде?
– В этом вы можете быть уверены. Я подозреваю, что Делаболь запирает дверь в западное крыло, когда Торкил ложится спать, но верткому мальчишке нетрудно вылезти из окна; я сам делал это несколько раз, когда меня в наказание за что-нибудь сажали под замок. Так что вам лучше запираться на ночь в спальне, просто на всякий случай. И кстати, любовь моя, вы обещали объяснить, почему вы носите ключ в ридикюле.
Кейт рассказала ему, как в грозовую ночь не смогла открыть свою дверь, как на следующее утро, без труда открыв ее, она обнаружила, что ключа в замке нет, и как тетушка игриво предположила, что запертая дверь ей померещилась со сна и что ключ несомненно скоро найдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119