Я загляну к вам завтра, чтобы посмотреть, как вы поправляетесь. А вы должны оставаться в постели и делать то, что вам скажет мисс Уичвуд.
Затем он вышел из комнаты вместе с Эннис, сказав, что особо беспокоиться не следует, дал ей необходимые наставления, а потом, уходя, прищурившись, сказал:
– Так, а что касается вас, мэм, то вы, пожалуйста, не переутомляйтесь. Вы выглядите не такой здоровой, как в прошлый раз: я подозреваю, что вы слишком устали.
Когда Эннис вернулась в спальню мисс Фарлоу, она застала кузину в слезах. Поводом для этого нового приступа беспокойства стал страх Марии, что Том мог заразиться от нее, за что она никогда, никогда себя не простит.
– Дорогая Мария, у нас будет достаточно времени поплакать над этим, если Том действительно заразится, чего, вполне вероятно, может и не произойти, – бодро заявила Эннис. – Бетти принесет тебе сейчас лимонад, а после этого ты, возможно, сможешь немного поспать.
Вскоре стало ясно, что мисс Фарлоу – очень сложный больной. Она умоляла мисс Уичвуд не обращать на нее внимания, заниматься своими делами и не думать ни в коем случае, что она должна сидеть у ее постели, потому что у нее есть все необходимое и ей невыносима сама мысль о том, что она причиняет кому-то беспокойство. Но если мисс Уичвуд уходила из комнаты дольше чем на полчаса, мисс Фарлоу впадала в глубокое уныние, потому что ей тут же становилось ясно, что никого не беспокоит, что с ней, а ее дорогую Эннис это беспокоит меньше всех.
Леди Уичвуд и Люсилла тоже хотели помочь ухаживать за мисс Фарлоу, но Эннис не позволила им даже войти в спальню больной. Люсилла, услыхав отказ, явно испытала облегчение, потому что она никогда в жизни ни за кем не ухаживала и в глубине души боялась, что может сделать что-нибудь не так. Что же касается леди Уичвуд, то она весьма неохотно согласилась держаться подальше от бедной Марии, и то только после того, как Эннис напомнила ей, что она должна думать прежде всего о своих детях и ни в коем случае не может рисковать заразиться гриппом.
– Но ты должна пообещать мне, что будешь осторожна! Пусть Джерби тебе поможет, и не оставайся в комнате надолго и не подходи к Марии слишком близко! Как было бы ужасно, если бы ты заболела!
– Действительно ужасно… и при этом удивительно! – ответила Эннис. – Ты же знаешь, я никогда не болею! Ты наверняка помнишь, как несколько раз простуда укладывала в постель всех обитателей «Твайнема», кроме няни и меня! Но если ты в это время присмотришь за Люсил-лой, я буду тебе чрезвычайно благодарна!
Когда Эннис спросила Джерби, не поможет ли она ей ухаживать за мисс Фарлоу, та ответила, что мисс Эннис может полностью положиться на нее и не беспокоиться ни о чем. Но поскольку Джерби явно полагала, что мисс Фарлоу подхватила грипп специально для того, чтобы сесть всем на шею, Эннис старалась оказаться в комнате больной всякий раз, когда Джерби приходила, чтобы отмерить лекарство, умыть мисс Фарлоу или поправить ей подушки. Джерби не любила мисс Фарлоу, считала, что та могла бы быть гораздо лучше, если бы хотела того, и вообще вела себя с ней как тюремщик с беспокойным заключенным. Напрасно пыталась мисс Уичвуд урезонить ее.
– Просто сил нет, мисс, выслушивать, какую суматоху она устроила из такой ерунды, как грипп! Если послушать, как она описывает свои боли и страдания, можно подумать, что она находится на последней стадии чахотки. А самое главное, мисс Эннис, я просто выхожу из себя, когда она сначала говорит, что не хочет, чтобы вы беспокоились о ней или сидели с ней, а через секунду удивляется, как так могло получиться, что вы не сидите у ее постели целыми часами!
– О, Джерби, прошу тебя, замолчи! – уговаривала ее мисс Уичвуд. – Я знаю, что она… она очень утомляет, но нужно помнить, что при гриппе люди действительно себя очень плохо чувствуют. Поэтому ничего удивительного, что она… так подавлена! Но больше, я надеюсь, тебе не придется возиться с ней, потому что доктор Тидмарш сказал мне, что не видит причин, по которым она не могла бы встать на часок уже завтра. А когда она поднимется хотя бы ненадолго, ее настроение резко улучшится, ведь она с самого начала не хотела ложиться в постель. Джерби недоверчиво фыркнула:
– Это она только так говорит, мисс Эннис, но я уверена, что она пролежит в постели еще недели две!
Но Джерби оказалась не права в своем пророчестве. Когда на следующий день мисс Фарлоу разрешили посидеть пару часов в кресле, она тут же воспрянула духом и принялась перечислять все дела, которые собиралась переделать в ближайшее время. Мало того, она считала, что на следующий день уже будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей, и мисс Уичвуд с большим трудом удалось уговорить больную не приниматься немедленно за починку разорванной простыни. К счастью, мисс Фарлоу настолько ослабела после своей болезни, что, всего лишь причесавшись, она почувствовала себя настолько обессиленной, что почти два часа просидела в кресле, не двигаясь и укутавшись шалью, едва собравшись с духом, чтобы просмотреть светскую хронику в «Морнинг пост».
Но так или иначе, она определенно поправлялась, и мисс Уичвуд, несмотря на то что сама чувствовала необъяснимую усталость, уже предвкушала период спокойствия. Однако ее мечтам не суждено было сбыться – утром, отдергивая полог вокруг ее кровати, Джерби сообщила ей ужасную новость: няня попросила послать за доктором Тидмаршем, чтобы тот осмотрел Тома.
Мисс Уичвуд резко села на кровати и в ужасе воскликнула:
– О, Джерби, нет, только не это! Ты хочешь сказать, что у него тоже грипп?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93