Он не замедлил воспользоваться приглашением, а когда усаживался на скамью, успел заметить, как из-за опущенного журнала выглянули узкие глаза неразговорчивого джентльмена. Но как только он встретился взглядом с мистером Крэнбруком, то немедленно вновь поднял журнал. Джон увидел объявление о достоинствах грушевого мыла, написанное большими черными буквами, а рядом находилась реклама Русского лосьона. Если регулярно втирать его в кожу головы – сообщалось читателям, – то, оказывается, можно укрепить волосы.Для начала разговора мистер Крэнбрук не нашел ничего лучшего, как поинтересоваться у мисс Гейтсхед, обращалась ли и она в «Лебедь» и «Джордж»?Девушка откровенно ответила:– О нет, я не могу себе позволить останавливаться в дорогих больших гостиницах. Видите ли, я гувернантка!– Вот как? – воскликнул мистер Крэнбрук и сообщил с не меньшей откровенностью: – А я работаю клерком в бухгалтерской фирме Натана Спеннимора. Обычно я тоже не могу себе позволить останавливаться в дорогих гостиницах, но в данный момент у меня целая куча денег! – С этими словами он похлопал себя по груди, радостно рассмеялся и гордо посмотрел на мисс Гейтсхед, чем расположил к себе собеседницу. Девушка поинтересовалась столь удачной переменой в его делах.Джона Крэнбрука не нужно было просить дважды и, пока джентльмен в молескиновом жилете читал журнал, а владелец гостиницы накрывал на стол, он поведал Мэри о том, как три года назад его послали в Лиссабон и как там было… по-своему вполне неплохо, но нормального человека всегда тянет домой!.. Ему неожиданно сильно повезло, и теперь он вернулся в Англию, чтобы занять более высокое место в лондонском отделении фирмы. Джон даже понятия не имел, почему на это место выбрали именно его, но, как легко может догадаться мисс Гейтсхед, он немедленно ухватился за такое выгодное предложение!Мисс Гейтсхед предположила, что повышение может быть наградой за хорошую работу. Мистер Крэнбрук залился краской от похвалы и смущенно ответил, что его профессиональные качества тут ни при чем. Ему захотелось переменить тему разговора, и он торопливо поинтересовался ее делами и куда она держит путь. Мисс Гейтсхед была старшей дочерью хранителя библиотеки, отца большого семейства. В настоящий момент она направляется к месту своей первой работы. Она будет служить в огромном доме, который находится всего в десяти милях отсюда, и ее хозяйка, миссис Стокстон, очень приятная женщина. Она даже пообещала завтра утром прислать за ней к «Пеликану» двуколку.– Вы считаете ее приятной женщиной? – удивился Джон Крэнбрук; – Я на месте вашей хозяйки в такую погоду послал бы закрытый экипаж!– О нет! Кто же посылает закрытый экипаж за обычной гувернанткой?! – шокированно воскликнула мисс Гейтсхед– Но утром может пойти дождь! – заметил он. Девушка рассмеялась и пошутила:– Подумаешь, дождь! Я не сахарная и не растаю!– Не растаете, зато можете простудиться! – сурово покачал головой мистер Крэнбрук. – Не думаю, что вашу миссис Стокстон можно назвать приятной женщиной.– О, не говорите так! Я и так страшно боюсь, что не подойду ей! – сказала мисс Гейтсхед. – У нее девять детей… только, представьте себе!.. так что, если повезет и я устрою ее, то буду обеспечена работой на много лет.Мистеру Крэнбруку показалось, что девушку вполне устраивает такое будущее, и он без промедления поделился с ней собственным мнением, которое сильно расходилось с ее.Наконец хозяин гостиницы принес в столовую блюдо с бараньей ногой и поставил его на массивный буфет. Его супруга, дородная женщина в домашнем чепчике, накрыла стол, сделала реверанс перед Мэри Гейтсхед и поинтересовалась, не хочется ли мисс отведать портвейна или чаю?Мисс Гейтсхед попросила принести чаю, нерешительно сняла скромную шляпку и положила ее на деревянную скамью. Получившие свободу волосы приняли самый живописный вид, но девушка, к немалому огорчению Джона, быстро привела их в порядок.Джентльмен в молескиновом жилете перелистнул журнал, положил его возле грязного графинчика для уксуса и с увлечением продолжил чтение. Всем своим видом он недвусмысленно показывал, что предпочитает уединение обществу других постояльцев. Поэтому Джон с Мэри расстались со слабой надеждой на то, что они могут вовлечь его в разговор, и заняли свои места за противоположным концом стола. Жена хозяина поставила перед мисс Гейтсхед чайник, старый кувшин с молоком и чашку с блюдцем. Джон попросил принести пинту эля, сообщив мисс Гейтсхед с лукавой улыбкой, будто очень тосковал в Португалии по домашнему элю.– А что принести вам, сэр? – обратилась миссис Фитон к молчаливому джентльмену, сидевшему в конце стола.– Мистер Вагглсвик выпьет, как обычно, в баре, – ответил ее муж, продолжая точить нож для мяса.Джон подавил непроизвольный смех и обнаружил озорные огоньки в глазах мисс Гейтсхед. Они обменялись веселыми взглядами и поняли, что им обоим фамилия неразговорчивого джентльмена показалась чрезвычайно смешной.
Суп поданный в огромной супнице, оказался невкусным, но мисс Гейтсхед и мистер Крэнбрук были слишком заняты, чтобы заметить это. Они увлеченно рассказывали друг другу о себе и о своих вкусах, поэтому съели суп без единой жалобы. А мистер Вагглсвик, очевидно, был так голоден, что даже попросил добавки. За первым блюдом последовала жесткая и пережаренная баранина, капуста тоже оставляла желать лучшего. Мистер Крэнбрук скорчил гримасу и заметил, когда мистер Фитон вышел из столовой, что качество ужина вызывает у него сильные опасения за состояние спален.– Сомневаюсь, что у них тут бывает много постояльцев, – мудро ответила мисс Гейтсхед.
1 2 3 4 5 6 7 8