– Откуда вы взяли? Вовсе нет!
Это заверение отнюдь не уняло тревогу леди Беллингем, и она нервно ерзала на стуле до тех пор, пока Феба не ушла к себе. Когда за ней затворилась дверь, леди Беллингем повернулась к Деборе и потребовала ответа:
– Что случилось? Сейчас же мне скажи! Я хочу знать худшее, а то мне станет плохо. Что, Лакстоны узнали, где прячется Феба?
– Это милое послание, – сказала Дебора, с отвращением глядя на конверт, – пришло не от Лакстонов. Его прислал мистер Равенскар.
– Да что ты говоришь, милочка! – воскликнула ее тетка, мгновенно оживая. – Тебе не кажется, что на этот раз тебе нужно согласиться? Сколько он предлагает?
– Вы ошибаетесь, сударыня, он ничего не предлагает. Он мне угрожает!
– Угрожает? Святый боже, чем?
– Мистер Равенскар имеет честь уведомить меня, что он приобрел – приобрел! – некие долговые расписки и залоговую квитанцию на этот дом.
– Что! – возопила леди Беллингем. – Как это он их приобрел? Они у Ормскерка! Ты же сама знаешь! Он придумал это, чтобы тебя напугать.
– Нет, не придумал. И я его ничуть не боюсь! Ясно, что он заполучил их от Ормскерка.
– Я не могу в это поверить! Ормскерк никогда бы их ему не отдал!
– Вы же говорили, тетя Лиззи, что Ормскерк сильно проигрался, – напомнила ей Дебора. – Если Равенскар предложил ему купить долговые письма и закладную, он, наверно, рад был выручить за них хоть какие-то деньги.
– Какое предательство! Это неслыханно! Кроме того, если он расстался с долговыми расписками, как он может надеяться уговорить тебя?
Дебора задумалась, наморщив лоб.
– Полагаю, он не очень-то и рассчитывал меня уговорить, – наконец сказала она. – А если он услышал, что я выхожу замуж за Адриана, то зачем ему расписки?
– Я с ума сойду! – заявила леди Беллингем, хватаясь за голову и сдвигая с места капор. – Ничего хуже и придумать нельзя! Вот ты и доигралась – потеряла и Мейблторпа, и Ормскерка! Ну как можно быть такой непредусмотрительной, Дебора! Тебе надо немедленно выйти замуж за Адриана.
– Вздор! Он еще несовершеннолетний. Кроме того, я вовсе не хочу выходить за него замуж!
– Ну конечно! Ты хочешь от него отделаться, подсунув ему эту девочку! Какое расточительство! Просто подумать страшно! Но если долговые расписки у Равенскара, то тебе ничего не остается, как немедленно тайно обвенчаться с Адрианом – если только ты не хочешь совсем его упустить. Ты скажешь, что тайный брак никому не делает чести, но что нам остается? Мы в отчаянном положении.
– Надо их как-то заполучить, – сказала Дебора, которая не очень прислушивалась к словам тетки.
– Что заполучить?
– Долговые расписки и закладную квитанцию, конечно, что еще?
– Ты готова отказаться от Адриана? – спросила леди Беллингем. – Может, дело дойдет и до того, но, по-моему, лучше тайно выйти за него замуж.
– Если я пойду на такую глупость, Равенскар и леди Мейблторп обратятся в суд, и брак будет объявлен недействительным. Он воображает, будто загнал меня в угол, но я ему еще покажу!
– Не надо ему больше ничего показывать, Дебора, умоляю тебя! – взмолилась ее тетка. – Видишь, что получилось из-за твоего упрямства. Если бы ты пошла с ним на примирение!
– На примирение! Да я буду сражаться с ним до последнего вздоха! Как бы только отнять у него долговые расписки?
– Ты не можешь их у него отнять, – с отчаянием сказала леди Беллингем. – А что он пишет в письме?
– Что он с радостью их мне вернет в обмен на свободу своего кузена. Как он смеет так меня оскорблять! Я никогда его не прощу!
– Вернет, значит? Что ж, дорогая, по-моему, это очень благородное предложение. Конечно, двадцать тысяч фунтов было бы лучше, но какое бы я испытала облегчение, избавившись от этих долгов!
– А если я не прогоню Адриана, то он потребует уплаты через суд.
Леди Беллингем застонала:
– Изверг! Я не могу с ним расплатиться! Он, наверно, хочет, чтобы я умоляла его на коленях, но этого я делать не стану! Ни за что!
– Умолять его на коленях! – воскликнула Дебора. – И не думайте! Я с вами тогда перестану разговаривать!
– Да со мной, вероятно, все перестанут разговаривать – во всяком случае все, чью дружбу я ценю, – потому что я буду сидеть в долговой тюрьме и там, видно, и закончу жизнь. О Дебора, как ты можешь быть такой бессердечной?
Дебора обняла свою вконец упавшую духом тетку:
– Я вовсе не бессердечная, милая тетя, и никто вас не посадит в тюрьму. Этот отвратительный человек вовсе не хочет наказывать вас – он злится на меня. Он надеется запугать меня, но я найду как ему отплатить, он еще узнает! Я отберу у него эти расписки, и с Адрианом я тоже не расстанусь – то есть мне он, конечно, не нужен, но Равенскар об этом не узнает, пока не признает себя побежденным… и…
– Перестань! – вскричала ее тетка. – Я не могу этого слушать! Тебе обязательно надо нас погубить! Я согласна, что Равенскар – пренеприятный человек, да и к тому же он как-то странно себя ведет. Если он хочет потребовать оплаты счетов, почему он об этом не скажет мне? Это же тебя совсем не касается.
– Он написал мне, потому что зол на меня и хочет со мной расквитаться. А к вам, тетя, он не имеет никаких претензий, так что вам ничто не грозит. Он все это делает от злости! Но я его проучу!
Поскольку никакие доводы не действовали на Дебору, леди Беллингем отказалась от попыток образумить племянницу и на слабых ногах поплелась к себе в будуар, где провела грустное утро, пытаясь обнаружить ошибку в счете, который ей прислала портниха, и убедить Мортимера, что огарки свеч, которые остаются после вечеров в игорных залах, можно с пользой использовать на кухне. Поскольку ей не удалось преуспеть ни в одном из этих предприятий, настроение у нее так и не улучшилось;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78