– подавленно переспросил сэр Моррис. – Извините, Банкрофт, продолжайте, пожалуйста.
– На чем мы остановились… ага: "сам маркиз хотел непременно присутствовать, как только до него дошли слухи об этом; он также клятвенно пообещал прихватить меня с собой. Можешь вообразить, что я не мог пропустить подобное приглашение. Итак, ранним утром, в восемь часов с половиною, мы встретились в условленном месте, в Нейи. Там уже собралась приличная толпа молодых зевак, кто верхом, кто в экипаже. Они были очень возбуждены и делали ставки. Разрази меня гром, если поблизости не стоял скрипач. Вскоре подъехала карета, из нее вывалились три человека, один из которых громко негодовал по поводу собравшихся. Это был Жеттан. Он выглядел исключительно элегантным: напудренный, весь в бархате и шелках и Бог знает в чем еще. Несмотря на свой гнев, он то и дело смеялся, ибо ситуация оказалась крайне забавной и не могла не развеселить и его самого, в глубине души. Он набросился на своих секундантов и принялся их отчитывать, но те в ответ только держались за бока, помирая от хохота. Потом молодой Жеттан попросил нас всех убраться, в особенности маркиза. Затем он со смехом достал из кармана свиток и собрался было декламировать посвященную всем присутствующим оду, как трое человек из толпы поспешили вырвать сочинение из его рук. Наконец, он взмолился, чтобы убрали скрипача, но ему был дружный ответ: всему свое время. Не успел он им что-либо возразить, как подъехал еще один экипаж, из которого вышел твой Генри со своими секундантами. Они тут же увидели, что происходит вокруг, и, как ты догадываешься, были немного обескуражены. Генри даже покрылся красными пятнами, заявляя, что не потерпит подобного оскорбления. Его секунданты оживленно беседовали с Жеттаном, высказывая свое недоумение. При этом они отчаянно жестикулировали и пританцовывали, по крайней мере, один из них, другой же реагировал более непосредственно и с явным одобрением происходящего. Затем Жеттан подошел к Генри, поклонившись ему торжественно и с достоинством. Он сказал, что и сам не предполагал ничего подобного и приносит ему чистосердечные извинения за своих невоспитанных и нахальных друзей. Генри поначалу от бешенства буквально проглотил язык, но, оправившись, заявил, что он мог снести многое, но все имеет предел. Скрипачу приказали замолчать, а все присутствующие стали заверять в серьезности своих намерений посмотреть поединок. Жеттан даже предложил Генри встретиться на следующий день. Но Генри был вне себя от ярости и сказал, что раз уж они сошлись сегодня, то он намерен довести дело до конца. Секунданты советовали Генри отложить до завтра, но он рявкнул, чтобы те лучше подыскали подходящее место. Наконец, все было готово, и оба дуэлянта сняли свои камзолы и жилеты. Наступила напряженная тишина. Все словно слегка протрезвели, с беспокойством сравнивая молодого Жеттана с его противником, который был значительно крупнее и смотрелся, как настоящий убийца. Генри сражался очень рьяно, ты же знаешь, он очень искусный фехтовальщик, но молодой Жеттан перемещался, словно капля ртути; его шпага с легкостью отражала все выпады Генри. Скоро мы все поняли, что Генри был ему совсем не пара, он мог быть продырявлен множество раз. Жеттан играл с ним, как кошка с мышкой, и мне было очень жаль видеть, что Генри совсем не понимал этого и лез на него, как разъяренный бык. Он изловчился и нанес Жеттану едва ощутимый укол, но прежде, чем мы сообразили, что произошло, Генри отлетел назад, а его шпага очутилась на земле. Жеттан вежливо поклонился, быстро подобрал шпагу и протянул ее Генри. Тот рвался продолжать бой, он очень славный и смелый малый, но секунданты ему не позволили, и дело было окончено. «Надеюсь, вы удовлетворены, сэр?» – спросил Жеттан. – «Чертовски удовлетворен!» – ответил Генри, потирая раненое плечо. «Я бы советовал вам хорошенько запомнить мои предупреждения, – сказал ему Жеттан и ушел прочь, после чего мы все разъехались». Банкрофт закончил читать.
– Я полагаю, что эта шутка в мой адрес. Что вы скажете, сэр Моррис?
Сэр Моррис с трудом перевел дыхание.
– Боже, как жаль, что меня там не было, – с жаром произнес он.
– А-а! Веселенькое зрелище. Но вы слыхали что-либо подобное? Ох уж эти дети, сэр Моррис! – Банкрофт хихикал себе под нос. – И мой-то задиристый петушок каков!
Раскрасневшаяся Клеона поднялась, подошла к окну, распахнула его пошире. До ухода Банкрофта она оставалась там, усевшись на маленькую кушетку.
Когда сэр Моррис проводил гостя и вернулся, он нашел девушку бледной и напряженной.
– Гм! – протянул сэр Моррис и тут же быстро добавил: – Вздор и сплетни!
– Вы так думаете? – с надеждой посмотрела на него Клеона.
– Вне всякого сомнения! Мальчик делает только то, о чем я его просил: приобретает лоск и, как бы это сказать, учится обращению с вашим полом.
Клеона вскочила, словно пружина.
– Вы его просили… Да как вы могли?
– Дорогая моя, это же совершенные пустяки, заверяю вас. Но чтобы Филипп смог так натянуть нос этому Банкрофту! Филипп – любимец общества! Боже праведный, я никогда не смел на это надеяться!
– Я тоже, – сказала Клеона с явным сожалением. – Это… я во всем… виновата… это… я… так… ж-жестоко… прогнала его, но все же как он… как он мог?
Сэр Моррис слушал ее, не перебивая.
– Он, он… я думала, что он… – она замолчала, прикусив губу, а после короткой паузы заговорила вновь с плохо разыгрываемым оптимизмом. – Вы знаете, я думаю, что все же поеду к своей тетушке после рассказа.
– Неужели, дорогая моя? – спросил сэр Моррис.
Этим вечером он занялся, что случалось крайне редко, процедурой написания письма своему брату в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51