– Просто удивительно, что никто из вас еще не свернул на ней себе шею, – заметил он, беря предложенную ему рюмку. – Более того, остается только надеяться, что я не сверну собственной. Спасибо! Не нужно оставлять графин: я, как и всякий, не прочь промочить горло, но неутолимой жаждой не страдаю. Впрочем, мадера очень сносная, так что можешь снова наполнить мой стакан, перед тем как уйдешь.
Допив свое вино и отпустив Дюнстера, мистер Шоли отправился на ознакомительную прогулку.
Его одолевали противоречивые чувства. Первый взгляд на бывший монастырь принес явное разочарование, потому что, хотя ему и говорили сведущие люди, что это очень старинное здание, им не удалось убедить его, что это не иначе как величавый особняк в стиле классицизма. То, как он расположен, также не произвело на него ошеломляющего впечатления. Из его окон не было никакого обзора, и окружающая местность ему не понравилась. Когда мистер Шоли вышел из своего экипажа, то заметил, что дом гораздо больше, чем он поначалу полагал, но не мог не задаться вопросом, почему все восторгаются столь беспорядочным нагромождением построек. Не было элегантного фасада, не было даже террасы, чтобы облагородить несимметричный передний фасад. К крыльцу вела одна-единственная истертая низкая ступенька, а зеленая дверь из дуба вызвала у него ощущение, что он входит в храм.
Однако Большой зал все-таки произвел впечатление на мистера Шоли. Эта был зал такого рода, что любому стало бы ясно: он принадлежит лорду. Два комплекта доспехов по обе стороны от камина; разное старинное оружие, развешенное на стенах, и герб Деверилей в центре каминной полки.
Рассмотрев эти украшения, он забрел в сводчатый коридор, который через анфиладу гостиных вел к Среднему залу, другой лестнице и библиотеке. Он остался невысокого мнения о гостиных: ни одна из них не была просторной, большинство обшито панелями, что делало их очень темными. Больше пришлась по нраву библиотека. Она стала бы просторнее и выше, была бы гораздо более сносным помещением, если бы тут постелили новый ковер и сменили потертую кожаную обивку кресел. Шоли был польщен, увидев на почетном месте вазу эпохи Канси. В шкафу она была бы конечно, целее, но уж очень хорошо смотрелась тут, в угловом проеме. Надо не забыть предупредить Дженни, чтобы она не позволяла слугам ее протирать.
К тому времени, когда вернулась дочь, мистер Шоли исследовал большую часть дома и пришел к выводу, что это форменный крольчатник, в котором слишком много неровных полов, плохо подогнанных окон, старых лестниц и комнат, слишком маленьких, чтобы ими пользоваться. Он отдал явное предпочтение современному крылу, но даже и оно его разочаровало, поскольку там он не обнаружил парадных покоев, а большая часть мебели была такой старомодной, что прямо-таки казалась рухлядью.
Когда приехала Дженни, он стоял на дорожке для экипажей, оглядывая сады Это было совсем некстати, потому что если бы она не увидела его, то проехала бы на конюшенный двор, и он не был бы уязвлен видом своей дочери, правящей убогой двуколкой без всякого конюха возле нее, обеспечивавшего бы ей защиту.
– Папа! Боже мой, ты давно здесь? – окликнула она отца – А меня не оказалось на месте, чтобы тебя встретить. Ты уж прости, но я никак не ожидала, что ты так рано приедешь – Она наклонилась, чтобы его поцеловать. – Я только отвезу двуколку во двор и сразу же вернусь.
– Я считаю, – сказал мистер Шоли недовольным голосом, – что тебе следует иметь конюха, который делал бы это за тебя, даже если ты не хочешь брать его с собой, как подобает! Вот уж не думал дожить до того дня, когда ты будешь разъезжать по деревне в ободранной старой двуколке, без слуги, – и вот на тебе! Более того, ты одета не так, как мне хотелось бы видеть; любой может принять тебя за фермерскую жену!
– Так ведь я и есть фермерская жена! – возразила она. – Ну не кипятись, папа! В деревне никто не одевается изящно. А насчет того, что я езжу одна… Если Адам не видит в этом вреда, то и ты, я уверена, не должен. Я только съездила посмотреть, как продвигается строительство новых коттеджей; дальше наших земель я никогда не заезжаю, честное слово!
– Слезай и скажи кому-нибудь из лакеев отвезти двуколку на конюшню! – велел родитель.
Чувствуя, что он не на шутку рассержен, она сочла за благо подчиниться. Потом взяла его под руку:
– Не сердись, папа! Как замечательно, что ты, наконец, здесь! Тебе понравилось Фонтли? Ты вообще-то ходил по дому?
– Это не то, чего я ожидал, – ответил он кисло – Вынужден признаться, что сейчас думал: оно гораздо менее красиво… Милорд так его расхваливал, что у меня сложилось впечатление, которое оказалось далеким от действительности У нее упало сердце, и к тому времени, когда он начал предлагать ей различные планы, как изменить тут все, соединить маленькие комнаты в одну, покрыть коврами большую лестницу, настелить новые полы в большинстве помещений и установить в большом количестве современные удобства, она пришла в такой испуг, что в сердцах выпалила.
– Папа! Если ты заговоришь о подобных вещах с Адамом, я тебе никогда этого не прощу!
– Хорошенькая манера разговаривать! – воскликнул он.
– Да, но ты не понимаешь! Адам так истово предан Фонтли! Для него это как святыня! И для всех Деверилей!
– Скажите на милость! Ладно, дочка, о вкусах не спорят, и конечно же у меня нет никакого желания наступать его светлости на любимую мозоль – хотя я думал, что если он так гордится своим домом, то захочет видеть, как его приведут в более современный вид!
– Поместье не должно быть современным, папа, – это исторический памятник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135