Одна бровь его выразительно изогнулась:
– Нет, мадемуазель, не мистер Миллз. Позвольте вас спросить, если, конечно, вы не сочтете меня дерзким, почему вы так подумали?
– Мистер Миллз посчитал своей непременной обязанностью описывать меня везде, где только можно, потому я так и решила, – с горечью произнесла Джудит.
– Ах вон оно что! – Он очень внимательно смотрел на Джудит. – Знаете, я от рождения ужасно любопытен, мисс Тэвернер. Очень надеюсь, вы не откажетесь объяснить мне, почему у вас такой сердитый вид?
Джудит улыбнулась.
– Мне не надо было бы сердиться, я знаю. Однако должна вас предупредить сэр: вас здесь не одобрят, если увидят, что вы разговариваете со мной.
Теперь он поднял вверх обе брови.
– По мнению мистера Миллза?
– Как я понимаю, именно так, сэр. Мистер Миллз был настолько любезен, что окрестил меня Молочницей. Кроме того, он заявил, что ни один достойный джентльмен не мог бы меня вынести, я имею в виду мое общество, сэр. – Джудит изо всех сил старалась казаться безразличной, но скрыть свое негодование она никак не могла. Джентльмен подвинул к себе кресло.
– Позвольте заверить вас, мисс Тэвернер, что вам ни в малейшей степени не стоит реагировать на оскорбление мистера Миллза и из-за этого впадать в отчаяние. Вы позволите мне присесть?
Джудит молча кивнула в знак согласия. В душе она могла только радоваться, что он будет рядом, пусть на нем нет бросающегося в глаза зеленого сверкающего фрака, пусть он не водит за нос весь Лондон! Она предпочитает разговаривать именно с ним, а не с каким-нибудь пустым денди! Джудит произнесла с полной откровенностью:
– Я знаю, мне не следует придавать значение словам мистера Миллза. И, по правде говоря, меня они не так уж и огорчают. Но я разозлилась. Видите ли, мы – мой брат и я, мы раньше никогда в Лондоне не были. А нам очень хотелось войти… в высший круг. Но похоже, высшее общество стоит на стороне мистера Миллза. Хотя, конечно же, очень многие были к нам по-настоящему добры.
– Знаете, мисс Тэвернер, после ваших слов мне начинает казаться, что меня в городе не было гораздо дольше, чем я думал, – произнес джентльмен и скорчил гримасу. – Когда я уезжал из Лондона в Чевели, мистер Миллз отнюдь не был главным лицом в высшем обществе, уверяю вас!
– О, – воскликнула Джудит, – не думайте, что я не знаю, кто в самом деле здесь главный! Мне все уши прожужжали про мистера Брюммеля. Меня просто тошнит от этого имени! Мне говорили, что я любой ценой должна завоевать его одобрение, если только хочу добиться успеха. А я скажу вам откровенно, сэр: я не имею ни малейшего желания этого делать! – В глазах джентльмена появилось некое удивление, и потому Джудит вызывающе добавила: – Извините, сэр, возможно, мистер Брюммель – ваш приятель. Но я твердо решила – я не желаю ни его доброго обо мне мнения, ни даже знакомства с ним!
– Вы можете мне вполне доверять и можете говорить все, что вы о нем думаете, – серьезно сказал ее собеседник. – Но что же он, мистер Брюммель, такого сделал, чем вызвал у вас такое презрение?
– Как что, сэр? Да вы только взгляните на него! – воскликнула Джудит. Она со значением повернула голову в сторону ярко расцвеченной фигуры в другом конце зала. – Сверкающий фрак, – произнесла Джудит с откровенной насмешкой.
Глаза джентльмена остановились на мистере Брюм-меле.
– Я согласен с вами, мисс Тэвернер, – сказал он. – Но я лично этот предмет одежды фраком бы не назвал.
– Да, но это еще не все! – продолжала извергать свой гнев Джудит. – Я все время не перестаю слышать о его наглых и грубых выходках. Мое терпение просто иссякло!
Джудит показалось, что собеседник над ней смеется. Но голос, обращенный к ней, звучал вполне сердечно.
– Ах, мадемуазель, ведь мистер Брюммель так поступает только и силу своего недомыслия. Если бы он не смущал своим пристальным взглядом наших графинь и не отвешивал бы низкие поклоны иноземным принцессам, через неделю все бы просто забыли о его существовании. И если уж свет стал настолько глуп, что восхищается подобным абсурдом и чепухой – а мы с вами это отлично видим! – то что же это означает?
– Я думаю, ничего, – сказала Джудит. – Но уж если я могу добиться успеха только тогда, когда он милостиво даст мне свое одобрение, то пусть лучше я вообще ничего не добьюсь!
– Мисс Тэвернер, – возразил джентльмен, и глаза его снова заулыбались. – Предсказываю вам – вы будете Королевой общества!
Джудит покачала головой.
– Почему вам так кажется, сэр? Он поднялся.
– А мне это не кажется, мадемуазель. Я в этом просто уверен. Все глаза даже в этот миг устремлены на вас. Наш с вами разговор длится почти полчаса. – Джентльмен поклонился. – Могу я рассчитывать на честь быть принятым в вашем доме?
– Мы будем очень рады, сэр!
– Чудесно! – произнес он с загадочным видом и направился к лорду Алванлею, стоявшему у стены.
Мисс Тэвернер вдруг заметила, что рядом с ней возникла миссис Скэттергуд, вся трепещущая от волнения.
– Любовь моя! Что он вам говорил! Сейчас же скажите!
Джудит повернулась.
– Что он мне говорил? – повторила она в замешательстве. – Он спросил, можно ли будет нанести нам визит, и…
– Джудит, не может быть! О Боже, да слыханное ли это дело! Прекрасно! А вы все без конца болтали и болтали! Ради всего святого, что еще было сказано?
Джудит в полном недоумении смотрела на компаньонку.
– Но что все это значит, мадам? Миссис Скэттергуд в ужасе вскрикнула:
– Боже милостивый! Вы почти час не отпускали от себя мистера Брюммеля ни на шаг и после этого спрашиваете у меня, что все это значит?
У Джудит перехватило дух, и она побледнела как полотно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140