Ты и сама знаешь. Если же нам придется столкнуться с апачами…
— Иден сказала мне, что ты их защищаешь. И у тебя с ними нечто вроде соглашения.
— Это с мирными индейцами, живущими в «Белой горе». А Викторио непримиримый. Я не осуждаю его за то, что он покинул резервацию, но, если они налетят на нас, вряд ли дело закончится переговорами.
Мэгги интуитивно поняла, куда клонится разговор.
— Если ты думаешь… — начала она с холодным гневом.
— Если нас окружат и не будет возможности бежать, я хочу, чтобы ты находилась рядом с Иден. Ты знаешь, что надо делать в таких случаях…
— Предпочесть смерть бесчестью, — горько сказала она. — А ты уверен, что не ошибаешься во мне?
— Не говори глупостей…
— Это ты не говори глупостей! Можно умереть, сражаясь, но я сильно сомневаюсь, что любая женщина не предпочтет жизнь, пусть даже в качестве наложницы индейца, если такой шанс предоставится. И я думаю, Иден с этим согласится.
Он, забыв о продуктах, шагнул к ней, схватил за плечи и встряхнул.
— Послушай, если ты думаешь, что после всего происшедшего с Иден она стала такой же, как ты, то сильно ошибаешься. Между вами нет ничего схожего. Ничего!
Мэгги не сдержалась. Она отвесила ему тяжелую пощечину.
— Ты надутый фарисей! Удивляюсь, почему ты вообще не пристрелил свою дочь в каньоне, чтобы не было стыдно за нее.
В глазах его вспыхнуло пламя, он с трудом сдерживал ярость.
— Для человека, который прожил в этих краях столько лет, ты могла бы быть и поумнее! Я говорю не о смерти или бесчестии, я говорю о пытках! Не приходилось тебе видеть мужчину, посаженного нагишом в муравейник, когда муравьи съели его яйца, а он и умереть не может, только вопит? Или женщину с пикой, торчащей между ног?
— Для человека, прожившего здесь, я знаю предостаточно! — закричала она в ответ. — У налетчиков типа Викторио просто нет времени заниматься зверствами. Они убивают и воруют, иногда насилуют женщин, но я еще ни разу не слышала, чтобы они увечили пленниц.
— Значит, ты недостаточно хорошо слушала. А я сам видел доказательства тому. — Он дико выругался, отвернулся и запустил руки в волосы. — Впрочем, маловероятно, что нам попадется банда настолько большая, чтобы лезть под наш огонь. Так что забудь о том, что я тебе сказал.
— Если вы причините ей боль, Колин Маккрори, клянусь, я убью вас!
Она отвернулась и быстро пошла прочь, пока они не наговорили друг другу ужасных вещей. Она так надеялась, так верила, что Колин совсем не похож на ее отца и что он в состоянии простить заблуждения молодости. Но теперь она не была так уж уверена в нем.
Ужин прошел спокойно, никто и не заметил трещины вражды, что пролегла между Мэгги и Колином. Просто все так вымотались за долгую дорогу, что ни на что уже не обращали внимания. Двух женщин уложили поближе к костру, а мужчины попарно дежурили, меняясь каждые три часа. Солнце еще не успело выбраться из-за вершин гор, а они уже были в пути.
Несколько часов спустя Колин с тревогой посмотрел на горизонт с западной стороны. Был полдень, но стемнело из-за низких свинцовых туч, двигающихся в их направлении.
— Похоже, что дедушка всех песчаных бурь надвигается. А может быть, и с дождем, — сказал Волк.
— Сомнительно, но все же нам на всякий случай надо двигаться в сторону тех высоток. — Колин указал на ряд зубчатых холмов, кое-где поросших темными невзрачными деревцами и кустиками.
— Там у нас разнесет все наши пожитки и разбегутся лошади, — возразил Волк, понимая, что все же лучше ехать к холмам, нежели ждать, пока в открытой низине в тебя ударит молния или смоет бурный поток.
Колин распорядился, и все повернули своих коней к холмам, но, прежде чем они успели укрыться под защитой предгорий, над пустыней, подобно дыханию дракона, взревел ветер. Песок тысячью жал впился в людей и животных, обволакивая каждого слепящей, удушающей пеленой. Лошади заржали и начали взбрыкивать от страха и боли, шарахаясь в стороны, в то время как люди пытались успокоить их. Прайс с силой удерживал в руке поводья от лошадей бандитов, а Роза присматривал за рысаками «Зеленой короны».
Когда кобылка Иден попыталась встать на дыбы, Волк быстро схватил ее за поводья, а вот едущей следом Мэгги пришлось хуже. Колин видел, как взвился на дыбы ее мерин, чуть не сбросив ее на песок, и тут же ветер сорвал с нее шляпу и разметал волосы, так что они упали на лицо, закрыв глаза. Мерин сиганул в сторону и помчался по открытой равнине, прочь от маленького каравана. Колин пустил Сэнда в плавный галоп, чтобы перехватить Мэгги, пока она еще не пропала в пелене пыли и песка, а крики о помощи не потонули в вое ветра.
Мэгги попыталась удержать напуганного скакуна, но ей было не по силам совладать со здоровенным мерином. Она никогда не была хорошей наездницей, и теперь ей приходилось уповать лишь на милость Божью и просить глупое животное, чтобы оно поберегло шеи их обоих. Если свалиться под грохочущие по каменистой почве копыта, то так и останешься навеки в этой пустыне.
И тут среди завываний ветра она услыхала мужской голос, голос Колина, а его крепкая рука протянулась к ней.
— Хватайся за меня!
Ветер уносил его слова, но она поняла. Разжав объятия вокруг шеи животного, она всем телом потянулась к Колину, и тот стащил ее с лошади. Посадив ее поперек седла, он направил своего жеребца к предгорьям, а песок продолжал слепить, забивая глаза. Мэгги спрятала свое лицо у него на груди.
Колин заехал в пространство между большим валуном и каменной стеной холма, где хоть немного можно было укрыться от ветра. Жеребец покорно остановился, опустив голову, чтобы песок не попадал в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116