Она кивнула, соглашаясь с ним:
– Но если я уеду в Ксарагуа, когда ты будешь играть с Наваро? Он будет по тебе скучать – или тебя он не волнует, поскольку ты ждешь бледнолицых детей, которых принесет тебе твоя белая жена?
– Я говорил с тобой и просил Гуаканагари ходатайствовать за меня перед тобой, Алия. Ты же знаешь, что я хочу этого ребенка. Я люблю Наваро и не хотел бы разлучаться с ним. Как жена касика, ты родишь ему сыновей, а Наваро не будет там занимать такого же почетного места, какое у него здесь.
– Эта красноволосая, – ядовито сказала она, – твоя жена, она будет обращаться с моим сыном хуже, чем мой муж. Я видела полные ненависти взгляды, которые она бросала на него.
Он горько улыбнулся.
– Ты не так поняла ее. Алия. Она ревнует к тебе, но не ненавидит мальчика. – Он был не вполне уверен, что последнее правда. – Не важно, что чувствует Магдалена. Я найду хорошую таинскую няню, чтобы она помогла вырастить его. Он будет расти здесь, защищенный любовью дяди и всеми его таинскими родными, и моими тоже. – Теперь он честно смотрел на нее. – Пожалуйста, я понимаю, что у меня тяжелая просьба, но многие из твоих людей в прошлом поступали так. Ты отдашь мне Наваро, чтобы я воспитывал его?
Она пристально посмотрела на него.
– Его нельзя отнимать от груди еще несколько месяцев.
Она воспользовалась своим преимуществом, подошла поближе и потерлась грудью о его торс, а потом забрала у него ребенка.
– Я подумаю над этим, – тихо сказала она. Аарон чувствовал себя опустошенным. Вся пылкая привязанность, которую он когда-то испытывал к этой женщине, родившей ему сына, непостижимым образом исчезла. Он не хотел обижать ее, но знал, что она очень ребячлива и упряма, подвержена эмоциональным вспышкам. Ему надо быть осторожным, чтобы не вызвать в ней протест, и в то же время не стоит поощрять ее влечение.
Он нежно обнял ее за плечи и запечатлел на ее лбу целомудренный поцелуй. Потом выпрямился, стараясь не смотреть еще раз на Наваро.
– Мне надо вернуться в деревню, поскольку я обещал Каону пойти с ним на охоту.
– Ты думаешь только об охоте! Ты боишься гнева твоей безобразной красноволосой, – злобно сказала она.
Аарон засмеялся:
– Я нисколько не боюсь Магдалены. В этот момент она наверняка отмывает холодной водой свои чувствительные ноги в нашем доме.
Он продолжил свой рассказ о представлении Магдалены Танее и о маисовой плантации.
Смех Алии разносился по тропинке, которая вела в деревню. Это хорошо. Его уловка удалась. Алия не была на него сердита. Аарон молил Бога, чтобы предполагаемый брак с Бехечио состоялся, потому что тогда она, возможно, захочет оставить Наваро с ним.
ГЛАВА 16
Уже смеркалось, когда Аарон вернулся с охоты. Они с Каону убили почти дюжину хутиа. Молодой таинец с каждым разом все лучше управлялся с арбалетом, а Аарон учился его охотничьему искусству. Аарон устал до предела, но чувствовал, что охота для него – лучшее средство снять напряжение, которое внесли в его жизнь эти две женщины. Сейчас надо только поплавать, чтобы освежиться, и он почувствует себя гораздо лучше.
Он был уверен, что найдет в их доме усмиренную, а может, даже сердитую Магдалену, но с удивлением увидел, что большая комната пуста. В горшках не варился обед, да и снаружи не было видно костра, на котором она жарила ямс или свежее мясо. Он тихо выругался, проклиная причуды избалованных кастильских аристократок.
Где это прелестное создание?.. – И тут сознание чуть не покинуло его: он увидел длинный ряд женщин, возвращавшихся с полей, которые рассеивались потихоньку в разные стороны по домам. Магдалена шла с Танеей. По крайней мере, ему показалось, что это Магдалена. Волосы ее были подвязаны высоко на макушке. Скромная льняная нижняя сорочка, которая закрывала ее светлую, кожу от шеи до колен, была решительно подвернута. Рукава она закатала до плеч, а подол юбки подвязала между бедрами, обнажая длинные изящные стройные ноги.
Он подошел к двум женщинам, которые сшили посреди широкой грязной улицы и оживленно общались посредством ломаного таинского Магдалены и языка жестов. Прежде чем он раскрыл рот, пожилая женщина повернулась к нему с широкой улыбкой на мудром лице:
Твоя женщина – хорошая работница. Белая одежда что глупость. Лучше вообще ничего не надевать. Но она многому сегодня научилась. Со временем она станет сильнее, а кожа ее потемнеет, как у тебя. Она хорошая таинка. – С удивительно исчерпывающей похвалой Танея поклонилась и невозмутимо побрела прочь.
Магдалена повернулась к угрюмому Аарону. Собрав воедино все частички гордости, что у нее еще остались, она усилием воли выпрямила свое ноющее от боли, зудящее тело и вызывающе положила перепачканные грязью и навозом руки на бедpa, обмотанные такой же отвратительно грязной сорочкой.
– Что ты морщишь нос?
– Ты похожа на шлюху, выползающую из канализационной трубы недалеко от порта в Малаге, – прогремел он, словно хлестнул ее кнутом.
– Ты знал, что это была за работа, на которую меня пристроил, и даже из чего состоят удобрения. Тебе не нравится, как они пахнут на таком близком расстоянии? Понюхай, как они будут смердеть на твоей коже, – сказала она, грубо натирая его своими перепачканными руками. Потом обняла его, прижимая свое пропотевшее вонючее тело к нему.
Прежде чем Аарон смог, увернуться от нее, он оказался перепачканный навозом.
– Ради двадцати четырех яиц двенадцати апостолов! Ты же покрыла меня дерьмом с ног до головы!
Глаза Магдалены широко раскрылись от изумления.
– Где ты слышал такое ругательство? – выдохнула она.
Аарон усмехнулся:
– Я научился этому и кое-чему похуже от моряков «Санта-Марии» и «Ниньи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132